Книга Погоня за счастьем, страница 50 – Элизабет Ренье

— Не волнуйтесь за миссис Кэррил, сэр. Пока вас не будет, я стану охранять ее от всякого зла.

Кейт обняла мальчика за плечи.

— Мы это знаем, Джеми. Мы знаем это… даже слишком хорошо.

Ричард улыбнулся им обоим. Из конюшни вышел Джонатан, спеша присоединиться к нему. Кейт коснулась колена мужа.

— Будь осторожен, любимый. Пусть теперь и нет никакой опасности, но все равно могут случиться… всякие неожиданности. Да, совсем забыла! Возьми это.

Он уставился на зеленый стебелек, который она ему протянула.

— Четырехлистный клевер! Ах, Кейт, ты неисправима.

— От него хуже не будет, и кроме того…

— Хорошо. Я стану дорожить им, как если бы он был сделан из золота. Но на мне и так уже мой чудесный покров, лучшее средство от любой опасности.

— Что за чушь? Какой еще чудесный покров?

Он наклонился, чтобы еще разок поцеловать ее.

— Сотканный тобой покров, которым ты каждый день окружаешь меня все плотнее. Покров любви…

Она постояла, прислушиваясь, как удаляется в глубь аллеи топот копыт. Когда он наконец затих вдали, она увидела, что стоит в одиночестве. Джеми скромно отошел в сторонку, дожидаясь, когда она позовет его заниматься. Его никогда не удавалось убедить лечь спать до возвращения Ричарда.

Кейт прошла по террасе и облокотилась на балюстраду, слегка вздрагивая от ночной прохлады. В тишине она услышала с пастбища ржание кобылы Ричарда, обиженной на то, что хозяин оставил ее дома. Над головой быстро пролетела дикая утка, возвращавшаяся на залив, чтобы провести там зиму. В воздухе пахло свежевскопанной землей. В эту землю уже брошены семена, которые весной дадут зеленые всходы, как она сама в пору цветения и птичьих трелей примет в свои объятия новую жизнь, которая уже теплилась внутри нее.

В просвете между деревьями блеснул и пропал огонек. Кейт внимательно вгляделась в темноту. Огонек показался снова, слегка покачиваясь вместе с невидимым кораблем.

Облегченно вздохнув, Кейт повернулась и направилась назад. Она вдруг с удивлением поняла, что не чувствует никакого трепета и совсем не жалеет, что не может, надев мужской костюм, присоединиться к отчаянной шайке.

Под каменным навесом крыльца она помедлила, затем, удовлетворенно вздохнув, вошла в свой дом, где ее ожидало самое большое приключение, для которого она была предназначена.