Онлайн книга «Трудная роль»
|
– Эванджелина, вы сами затеяли этот разговор. Я всего лишь пытался объяснить вам суть дела. Девушка залилась краской. Ричарду снова захотелось схватить ее, посадить к себе на колени и зацеловать до потери сознания. Он сделал глубокий вдох. Хватит. Пора остановиться. Спустя несколько секунд герцогу удалось найти тему, которая позволила бы Эванджелине успокоиться, перестать называть его ослом и даже могла доставить ей удовольствие. – Помнится, в начале обеда я говорил о том, каким образом Баньон продемонстрировал мне свое неодобрение. – Отлично. Я вижу, вы решили сменить тему. И правильно сделали. Я уже успокоилась. Так что же сделал Баньон? – Хотел задушить меня галстуком. – О Боже… С какой стати? Герцог повертел в руках хрустальный бокал с темно-красным бургундским. – Он считает, что я не должен оставлять вас здесь в одиночестве. И поручать вам заботу об Эдмунде. Направление, которое принимала беседа, ей не нравилось. – Не понимаю. – Конечно, ему нет дела до мнения какого-то слуги… – Баньон считает, что Эдмунд уже большой и его надо взять с собой в Лондон. Кроме того, он думает, что к мальчику пора приставить гувернера-мужчину. Ему не нравится, что вы позволили Эдмунду стрелять в вас, дабы заставить учить буквы. Короче говоря, он считает, что вы слишком добры и слишком молоды, чтобы поручать вам моего сумасбродного сына. От страха у Эванджелины засосало под ложечкой. Нет, этого не может быть… Она подалась вперед. – Но если вы заберете Эдмунда с собой в Лондон, у меня не будет причины оставаться в Чесли! – Вы правы. Поэтому завтра утром я увезу в Лондон вас обоих. Нет смысла ждать до пятницы. – Нет! Герцог недоуменно замигал. Она покраснела и побледнела одновременно, приподнялась и уперлась ладонями в стол. Он выгнул темную бровь. – Простите, не понял. – Я сказала только одно слово. Точнее, крикнула. Что здесь непонятного? О Господи, все пропало. Она не может оставить Чесли, не может! Баньон все погубил, причем из самых благородных побуждений. И что ей теперь делать? Через два часа она встречается с Джоном Эджертоном. Ей совершенно ясно сказали, что она должна оставаться в Чесли. Ушар убьет отца… – Эванджелина, – холодно произнес герцог, – одного слова недостаточно. Вам следует объясниться. Вы крикнули это одно слово так громко, что чуть не рухнула люстра. Она была в отчаянии, но не могла позволить ему заметить это. Тем самым она только подлила бы масла в огонь. – Я не собиралась кричать на вас. Просто не хочу ехать в Лондон. Пожалуйста, милорд, позвольте мне остаться здесь. Я справлюсь с Эдмундом и не подведу вас. Ему не нужен гувернер-мужчина. Пусть мальчик стреляет в меня сколько угодно, мне все равно. Я не позволю ему стрелять, пока он меня не поймает. Бегать я умею, так что это будет довольно трудно. Точнее, я должна сделать это трудным, чтобы у него был стимул. Я умею обращаться с маленькими мальчиками. Пожалуйста… Я должна остаться, должна! – А теперь, Эванджелина, вы говорите слишком много. – Я знаю и прошу за это прощения. Но я действительно хочу остаться в Чесли с Эдмундом. Милорд, я не обману ваших ожиданий. Через месяц он будет читать Библию. Я заставлю его каждый день писать вам, и каждое письмо будет по крайней мере на одно предложение длиннее предыдущего. Пожалуйста, милорд… Все это было очень странно. Какая ей разница, оставаться здесь или ехать в Лондон? Тем более что на ее месте любой предпочел бы Лондон. Он не понимал этого. Ее реакция была неадекватной. Неестественной. Он искренне считал, что первоначальный отказ Эванджелины ехать в Лондон был вызван страхом бедной родственницы предстать перед старой герцогиней. Герцог был рад своему решению, которое в корне противоречило вчерашнему. Ему хотелось отвезти Эванджелину в Лондон, показать ей тамошние достопримечательности и познакомить с матерью. Ричард не слишком разбирался в собственных намерениях. Ради Бога, они знакомы всего два дня! Но он твердо знал, что до сих пор не встречал таких женщин. Эванджелина очаровала его; герцог желал ее так, как никого из дам, с которыми его сводила судьба. Она возбуждала все его чувства. В том числе и страсть. Боже милосердный, настоящую страсть, причем без всякого труда! Пытаясь сохранить лицо, Ричард напомнил себе, что не хочет оставлять ее в Чесли одну, в компании маленького мальчика. Но в глубине души он признавал – хотя и с немалым трудом, – что не любит, когда противоречат его желаниям. Тем более если эти желания исполнены добра, тщательно продуманы и по-настоящему благородны. – Я буду волноваться за вас, – наконец сказал он. – Нет, я не могу этого позволить. Завтра утром и вы, и Эдмунд поедете со мной в Лондон. Эванджелина пала духом. Она умоляла его, но это не помогло. Она сделала глубокий вдох и холодно сказала: – Понимаю. Приказ хозяина. Ну что ж, милорд, раз вы не позволяете мне остаться в Чесли с Эдмундом, я буду вынуждена уехать. В Лондоне мне нечего делать. – Не говорите глупостей. Ехать вам некуда. Поэтому делайте то, что вам велят. – Вы становитесь упрямым, милорд. Вам нет никакого дела до того, куда я поеду и чем буду заниматься. Герцог резко встал. – Хватит, Эванджелина! Я не понимаю причины вашего сопротивления. Немедленно объяснитесь. – Я ненавижу Лондон и отказываюсь туда ехать. – Вы никогда там не были. – Это неважно. Не поеду, и все! – Сядьте, закончите обед и не устраивайте истерику. Это некрасиво. Я поговорю с вами позже. Но Эванджелина продолжала стоять на своем. – Нет, не поговорите! С какой стати вы мне приказываете? Я вам не служанка. Хотя, как и Баньон, с удовольствием задушила бы вас галстуком. Герцог сел, скрестил руки на груди и остался неподвижен. – Что ж, ладно, – продолжала Эванджелина. – Судя по бесстрастному выражению вашего лица, вы не передумали. – Она бросила салфетку на тарелку. – Прощайте, милорд. Это было полезное знакомство, хотя и короткое. Он вскочил так быстро, что опрокинул стул. – Проклятье, Эванджелина, вы никуда не уйдете! Еще один шаг, и я вас высеку! Девушка расхохоталась. – Идите к черту! – сказала она, круто повернулась и пошла к дверям. Эванджелина была уверена, что за ними стоит Бассик, все лакеи и горничные замка, прислушиваются и гадают, что происходит. Она обернулась и презрительно бросила: – Если бы у меня был пистолет Эдмунда, я бы вас застрелила! Но уйти не удалось. Герцог догнал ее, схватил за руку и повернул лицом к себе. Она не сопротивлялась. Это значило бы понапрасну тратить силы. Герцог был вне себя. Она заметила это по жилке, пульсировавшей на его шее. |