Книга Из Золушки в принцессу, страница 26 – Злата Виноградская

– Да, я, пожалуй, съем лобстера, – сказала Вероника, краем глаза заметив, как брови Дымова поползли вверх. – И принесите мне порцию черной икры, поскорее, хочу насладиться гармонией сухого вина и белужьей икры.

Дымов ничего не сказал и ткнул пальцем в название каких-то спагетти. Официант кивнул и удалился.

– Дорогая, не забудь прислать мне завтра же реквизиты «Джусинга», – нарушил неловкое молчание бизнесмен, – и я переведу тебе деньги. Ста тысяч хватит для начала?

– Начало уже положено. Давай выпьем за это!

Их бокалы тихонько звякнули, соприкоснувшись тонкими стенками.

– Олег, спасибо за поддержку, – Вероника поставила бокал на стол, – но деньги мне не нужны. Я хорошенько все обдумала, посчитала, у меня все в порядке, денег хватит.

– Никуся, почему? – голос Олега дрогнул. – Почему ты отказываешься?

– Не хочу висеть у тебя на шее, не хочу зависеть от тебя материально, – она сделала еще глоток вина. – Олег, я не знаю, о чем ты хотел поговорить со мной, но я тоже собиралась сказать тебе что-то очень важное.

– Говори, – Дымов напрягся.

– Олежек, мы вместе уже долгое время.

Дымов молчал.

– И мне очень хотелось бы знать, что, как ты думаешь, с нами будет дальше, – она снова взяла сигарету. Некурящий олигарх инстинктивно недовольно поморщился, когда она выдохнула дым ему в лицо.

– Почему ты спрашиваешь? Что-то изменилось?

– Изменилась я, и мое отношение к нашей связи тоже.

– Каким образом?

Официант принес Дымову тарелку с аппетитно пахнущей пастой и распластанного на блюде морского гада для Вероники, но ни он, ни она не притронулись к горячему.

– Знаешь, сегодня со мной произошел удивительный случай. Ко мне в офис пришла девчонка, молоденькая такая, лет двадцать.

Ей показалось, что Дымов изменился в лице.

– Дело в том, что в Сочи я познакомилась с очень милым мальчиком.

– Вот как? С милым?

Вероника пропустила подкол.

– Он работает в ресторане, где мы будем проводить уроки английского и тренинги по обслуживанию.

– И что?

– И ничего, он очень милый, потому что молодой, открытый, добрый, настоящий, без интриг.

– Ты так его красочно описываешь, что я не могу поверить в твое «ничего».

– Дымов, я впервые за все время нашего общения слышу нотки ревности в твоем голосе. Тебя беспокоит, что я тебе изменила?

– Родная, я не могу, я просто не имею права высказывать тебе какие-то претензии. Я-то женат, но я прекрасно понимаю, что ты – свободная и независимая, умная и красивая женщина, и можешь иметь не одного любовника.

– Тсс, – она приложила палец к его губам. – Я не договорила. Так вот, эта девочка пришла в мой офис и устроила истерику, потому что ей показалось, что я увела у нее жениха, того самого милого мальчика, официанта. Ты не можешь себе представить, она была готова растерзать меня, разорвать все мои бумаги, разбить все, что попадется ей под руку. И знаешь, в какой-то момент я ей позавидовала. У девочки – ураган чувств, искренних и сильных.

– Ника, скажи, это правда? У тебя действительно что-то было с этим красным молодцем?

– Олежек, мне кажется, что все-таки ты ревнуешь, – она с улыбкой поглядела на него, но Дымов оставался совершенно серьезен.

– Я же тебе сказал, что не ревную.

– Тогда я не понимаю, почему это тебя так напрягает. Извини, в таком случае я не буду отвечать на этот вопрос, – Вероника взяла ложечку и зачерпнула немножко черной икры.

– Скажи, а эту девушку, которая к тебе приходила, зовут Настя?

– Да, вроде Настя. А ты откуда знаешь? – Разумовская с удивлением отложила столовые приборы.

– Все сходится, хотя это практически невероятно, – Дымов шумно выдохнул и допил оставшееся в бокале вино. Она увидела, как мышцы его лица расслабились, и он снова, как обычно, был спокоен и безмятежен.

– Угроза третьей мировой войны миновала? – пошутила Вероника. – Олег Константинович, ты в порядке? Откуда ты знаешь, что эту девушку зовут Настей? Ты читаешь мои мысли или примитивно следишь за мной?

– Настя Ермакович – моя дочь.

– Вот как? Ермакович? – Ника тоже залпом допила вино.

– Да, когда мы с Ольгой поженились, она взяла мою фамилию, а Настя осталась Ермакович, это фамилия ее родного отца.

– Все-таки Москва – маленький город! – сказала Вероника. – Думаю, вся твоя семья вскоре меня возненавидит и проклянет, я разобью сердца всех твоих родственниц.

Они помолчали.

– Олег, а как ты узнал, что она ко мне приходила?

– Это долгая история, – Дымов потер пальцами виски.

– И все же? Ведь я не посторонний человек, меня это тоже касается. Я же, получается, главное действующее лицо.

– На самом деле, она довольно короткая.

– Мне все равно, какая она. Я никуда не тороплюсь и внимательно тебя слушаю.

– Ну, хорошо, – после секундного колебания согласился Олег. – Я вчера пришел домой и открыл дверь своим ключом.

Он перевел дух, вспоминая шок, который испытал вчера, придя домой. Он действительно открыл дверь своим ключом и оказался дома неожиданно для Ольги и Насти. Его жена и приемная дочь о чем-то беседовали в гостиной.

– Я все-таки думаю, что это она, – тихо сказала дочь.

– Какие у тебя основания? – спросила Ольга.

– У него из кармана выпала эта визитка, когда он одевался.

– Мало ли кто она, эта женщина, – попыталась предположить мать.

– Мама, ты просто не хочешь посмотреть правде в глаза, – резко ответила Настя.

– Дочка, я предпочитаю пока не психовать. Сначала надо во всем разобраться.

– Конечно, разбирайся. Как безмозглая перепуганная до смерти жена в приступе паранойи найми частного детектива, чтобы он проследил за этим засранцем. Тогда у тебя будут факты и доказательства, и тебе все будет понятно, а у меня хорошая интуиция, мне и без этого все ясно, как белый день!

Дымову, невольно слушающему этот разговор, сделалось дурно. На воре и шапка горит, гласит народная мудрость.

«Какой детектив! О чем они говорят? За кем они собираются следить? За мной? Неужели они узнали про меня и Веронику?» – он опустился на ротанговый табурет, стоящий в прихожей.

– Вероника Разумовская, генеральный директор, – голос жены прозвучал как будто она оглашала приговор в зале суда, веско и звучно.

Дымов ослабил узел галстука и глотнул воздуха.

– Настенька, погоди, не горячись, – примирительно сказала Ольга, – давай позвоним ей и все выясним.