Онлайн книга «Плохая хорошая девочка»
Но никто на них внезапно не выскочил… И даже не залаял. И даже не заскулил. Первым в квартиру вошел Свистунов, за ним Юра. А потом порог осторожно переступили сгорающие от любопытства «понятые». Это было, конечно, не по правилам. Но «любознательность» соседей, жаждущих заглянуть в чужую жизнь, обычно пересиливает любые правила. — Кто выл-то? — строго спросил Иду Сергеевну Юра, осторожно продвигаясь в глубь квартиры. Ида Сергеевна Беленькая немного покраснела и промолчала. И вид у нее при этом был явно смущенный. «Можно даже подумать, — мелькнуло у Юры в голове, — что выла сама старушка…» И вся эта история от начала до конца — туфта, выдумка и плод больного старческого воображения. — «Просто смертная тоска в этом вое»! — передразнил пенсионерку участковый. — Что-то я ничего не слышу… Никакой тоски, гражданочка! Ида Сергеевна смутилась еще больше. Стандартная двухкомнатная квартира выглядела почти пустой. Только толстый слой пыли, отсутствие занавесок на окнах и сильный зловонный запах… Было ощущение, что мебель из квартиры то ли вывезли, то ли просто выкинули, как это бывает, когда начинают освобождать и готовить к ремонту выселенную квартиру. Скорей, правда, последнее. Поскольку, судя по кое-какой оставшейся здесь рухляди, была та мебель не того свойства, чтобы ее вывозить и тратиться на перевозку. Юра, все так же осторожно продвигаясь, отправился на кухню. А Свистунов — в большую комнату. — Вообще она уже дня два как перестала выть… — вдруг робко созналась гражданка Беленькая, которая, презрев опасность, продвигалась за Ростовским и жарко дышала ему в затылок. — Вы, Юрочка, так долго к нам собирались… Вот собака, видно, и перестала. Не дождалась вас. — Ишь какие! Долго им. Вы что — у меня одни-единственные? — резонно возразил участковый. — Да нет, конечно, Юрочка. Что вы… Напротив, нас-то много, собак и людей, а вы один! — Почему не предупредили, что собака больше не воет? На кой мы квартиру-то вскрывали? — возмутился участковый. — Не могла! — решительно возразила гражданка Беленькая. — Вы бы тогда не пришли. А вдруг она опять начнет выть? — Ага… отдохнет немного — и завоет, — вздохнул Юра. — Ростовский, глянь-ка! — позвал его Свистунов. В углу пустой, совершенно свободной от мебели комнаты лежал на полу человек. Лежал, свернувшись как-то по-звериному, калачиком… Юра наклонился и сморщился: — Пахнет, гаже не придумаешь! Участковый брезгливо дотронулся до голой лодыжки, высовывающейся из задранной брючины. — Мертвый, кажется. — Какое там «кажется»! — возразил Свистунов. — Окоченел уже… Стопроцентный труп. — А зарос-то как… — заметил Ростовский. — Ага… — Да, на трупах, говорят, волосы быстро растут, — глубокомысленно вздохнул участковый. — Ну, на этом, и когда живой был, видно, росли неплохо! — А когда ему было бриться, если он все время выл? — Ты думаешь, это он выл? — Да это я так… к слову. Шутка! — Слушай… А костюм-то на нем совсем новый. Дешевый, правда. Но, видно, совсем недавно купленный. — Точно. Даже бирка внутри еще не отрезана. — Юра с удивлением дотронулся до магазинного ярлыка, край которого высовывался из-под полы пиджака. — Странно: костюм новый, а такой измятый и испачканный! Будто, как купил и надел, так и не снимал ни разу. — Думаешь? — Ага. Уж больно заляпан костюмчик. — Да… Похоже, парень не слишком любил пользоваться салфетками. Как так можно есть? Прямо как свинья! — морщась, заметил Свистунов, продолжая рассматривать лежащий в углу труп. — Да он и пуговицы, кажется, застегивать не умел. — Ага… Потому, видно, и рубашку не стал надевать. Смотри, даже нижнего белья на нем нет. На голое тело пиджак и брюки натянул. — А может, он не сам надевал? — То есть? — Может, на него надели? — На труп? — Ну, может, не на труп, а на бездыханное тело. Или на человека, временно выведенного «в отключку». — На человека? — Участковый пожал плечами. — Да он и на человека не похож… — Это хозяин квартиры? — строго обратился Юра к пенсионерке Беленькой, указывая на скрюченный труп. — Нет! — Ида Сергеевна испуганно покачала головой. — Это не хозяин. Не Петухов это, не Георгий… — А кто же это? — Бомж какой-то, может? — выдвинул предположение Свистунов. — Да уж больно дико выглядит этот тип, — заметил Юра. — Ну так бомж ведь! — Даже — для бомжа. — Тогда кто это? — А почем я знаю? — Слушай-ка, Ростовский… — вдруг озадаченно стал озираться по сторонам Свистунов. — Чего? — А где же все-таки собака? — Верно, нет… — Может, она выбежала, когда мы дверь открыли? — Да непохоже. — Но ведь нет же собаки? — Нет. — Но ведь была! — Да, жильцы говорят, что выла… Очень выла. — Да что там выла… Погляди! — Милиционер Свистунов указал на обглоданные кости, разбросанные по комнате. — Видно, сырым мясом пса кормили. — Точно. — Знаешь, что… Осмотри-ка еще эту квартирку! И милиционеры, снова разделившись, стали обходить квартиру, рассматривая немногие под толстым слоем пыли находившиеся в ней вещи. — Ну что? — не обнаружив ничего примечательного, наконец окликнул Свистунова Юра. — Нашел что-нибудь интересное? — Я — нет… — Вот и я — нет. — Если только вот это? — Камень? — Ага… Камень какой-то! — Орехи колоть? — Да нет… Смотри, как упакован. В коробке лежит. — Да? — Там еще что-то есть. Свистунов достал из коробки вслед за серым, размером с два милицейских кулака камнем какую-то тетрадь. — Что в ней? — Откуда я знаю? На обложке написано: «Тетрадь для рисования». И листы, видишь, какие плотные… Свистунов открыл первую страницу тетради. Она была довольно мелко исписана карандашом. Свистунов перевернул страницу. — Смотри-ка, Ростовский, а тут и правда рисунки. — Ага. — Юра тоже заглянул через плечо Свистунова в тетрадь. |