Книга Пропавшее приданое, страница 14 – Либи Астер

Мистер Меламед закрыл глаза. Он чувствовал себя дураком или даже хуже того — как он мог забыть такое?

— Простите меня, — сказал он.

— Вы и сами недавно пережили потерю. Горе делает человека глухим к чужим печалям. Я знаю, — добавил мистер Абрамсон, — что мистер Лион старается помогать иммигрантам, но сейчас не время нанимать новых работников. Прежде всего мы должны заботиться о тех, кто уже работает здесь. Мы не можем допустить, чтобы они потеряли работу. Если мистер Лион спросит моего совета, я так ему и скажу. Надеюсь, вы понимаете.

— Я понимаю, — ответил мистер Меламед, — и благодарю вас за то, что искренно высказали ваше мнение.

И он действительно верил в искренность собеседника. Какая бы внутренняя борьба ни терзала управляющего, его и вправду заботила судьба работников, и он бы не стал вредить делу мистера Лиона.

— Но возможно, нам понадобится новый мальчик-посыльный.

Мистер Меламед, уже повернувшийся было к двери, остановился и посмотрел на мистера Абрамсона. Он и забыл о Саймоне.

— Мне казалось, у вас уже есть мальчик-посыльный. С ним что-то случилось?

Мистер Абрамсон пожал плечами:

— Не знаю. Я весь день его не видел.

— По утрам он обычно бывает здесь?

— Да, и весьма досадно, Что сегодня он не пришел. Вчера днем упала цена на красное дерево. Сегодня я хотел с самого утра послать его с заказом на склад древесины. А теперь, должно быть, все дерево уже раскупили.

— Что ж, если вам понадобится новый посыльный, мистер Лион знает, где меня найти.

Когда мистер Меламед вернулся в кофейню Бэра, там уже воцарилась совсем иная атмосфера, чем утром. Воздух просто-таки звенел от оживленной болтовни. Толпа посетителей заполонила зал, почти все столики были заняты. О «Смите, Фрае и Ко» уже забыли: все были поглощены новостями о крахе еще одного банка. Столицу охватила финансовая паника; у каждого из собравшихся было собственное мнение (и каждый спешил выразить его, для чего порой приходилось перекрикивать остальных) о том, что следует предпринять правительству, чтобы спасти страну от разорения.

Мистер Меламед занял свое всегдашнее место у дальней стены. На протяжении нескольких минут он слушал шумные разговоры посетителей, затем вернулся к своему расследованию. Он был рад, что может вычеркнуть мистера Абрамсона из списка подозреваемых, но жалел, что не может поступить так же с Саймоном — по крайней мере, пока что.

Мистер Бэр подошел к его столику, и мистер Меламед заказал холодную мясную закуску. Никто из них не проронил ни слова о мистере Лионе. Эшер Бэр был весьма удивлен, когда сыщик спросил, понизив голос:

— Джейкоб Оппенгейм был здесь вчера?

— Да, он заходил вчера вечером.

— Вы знаете, где он остановился?

— Я спрошу у миссис Бэр.

Мистер Меламед улыбнулся. Уж кто-кто, а миссис Бэр всегда знала, где найти того или иного молодого холостяка: она считала, что ее истинное призвание — устраивать браки. Наверняка добрая женщина все еще была разочарована тем, что мистер Оппенгейм покинул Лондон прежде, чем она успела подыскать ему супругу. И она бы ни за что не позволила ему уйти из кофейни, не разведав, где он остановился, — ведь никто не знает, когда на горизонте может возникнуть достойная юная леди, а потому следует быть всегда наготове.

Вернувшись с тарелкой холодного мяса, хозяин кофейни сообщил мистеру Меламеду нужные сведения, добавив, однако:

— Надеюсь, ваш интерес к мистеру Оппенгейму никак не связан с тем делом?

— Я тоже надеюсь, что мои подозрения не оправдаются, — ответил тот. — Но упоминал ли он, зачем приехал в Лондон?

— Насколько я помню, нет.

— Он разговаривал хоть о чем-нибудь?

— Да, он спросил, что нового в общине. Миссис Бэр рассказала ему, что ваша дочь уехала в Америку и что дочь Сэмюэла обручилась с сыном Голдсмитов. Миссис Бэр спускалась сюда на несколько минут, чтобы поздороваться с мистером Оппенгеймом. Она очень привязана к нему, и для нее остается великой загадкой то, что такой славный молодой человек до сих пор не нашел жену. Она весь вечер только об этом и говорила.

— Несомненно, это великая загадка для всех нас. Но скажите, был ли он в радостном расположении духа или, быть может, встревожен чем-либо?

— Кажется, он выглядел вполне веселым. Но, по правде сказать, я был занят другими делами. Тряпка упала в печь, и все заведение чуть не сгорело дотла. Миссис Бэр и я побежали наверх тушить огонь. Когда я спустился обратно в зал, его уже не было. Думаю, он устал ждать, вернулся к себе и пообедал там. А сейчас, с вашего позволения, я вернусь к другим посетителям.

— Последний вопрос, Эшер. Вы помните, в котором часу спустились сюда?

— В половине седьмого. Я слышал бой часов.

Мистер Бэр удалился, а мистер Меламед сосредоточился на обеде. Он не мог долго оставаться в кофейне — предстояло еще нанести несколько визитов. И все же он просидел некоторое время, размышляя над одной загадкой: как раз около половины седьмого мистер Оппенгейм столкнулся с мистером Лионом на углу Свитингс-элли. Если мистер Оппенгейм был голоден, почему он не вернулся в кофейню с мистером Лионом или, если уж на то пошло, не предложил пообедать в каком-то другом месте? И если он располагал достаточным временем, чтобы поговорить с мистером и миссис Бэр, то почему же ему было некогда говорить с мистером Лионом — гораздо более близким его другом, чем Бэры? А более всего мистера Меламеда занимал вопрос: что привело молодого человека в Лондон?

— Мистер Оппенгейм? Сожалею, мистер Меламед, но он уже уехал.

— Надеюсь, не дурные вести стали причиной его отъезда? Насколько я понимаю, он прибыл в Лондон лишь вчера.

Миссис Леви — вдова, владелица почтенного пансионата на Кинг-стрит, возле Большой синагоги, — ничего не сказала. Мистер Меламед не мог не признать, что ее молчание достойно восхищения. Многие хозяйки с радостью ухватились бы за любой повод посплетничать о жильцах, посудачить об их поведении.

— Нельзя ли посмотреть комнату, где он останавливался? У меня на примете есть человек, которому, возможно, понадобится жилье на несколько недель.

В сущности, он не лгал. У него на примете было много людей, нуждавшихся в чистой удобной комнате. Миссис Леви, знавшая о связях мистера Меламеда с синагогой, не заподозрила в его вопросе никаких скрытых причин и провела гостя по лестнице.

— Окна выходят во двор, поэтому здесь не очень светло, — объяснила она, пока гость поспешно оглядывал помещение. — Зато уютно и чисто.

Все верно: комната была темноватой, но опрятной. К его разочарованию, после отъезда жильца здесь уже успели убраться. Кровать была застелена свежим бельем, таз — вымыт и высушен. Мистер Меламед подошел к платяному шкафу и распахнул дверцы в надежде найти улику, связанную с лондонским визитом мистера Оппенгейма. Но молодой человек ничего не оставил в комнате.