Онлайн книга «Дочь Волка»
|
Уловив в ее голосе презрительные нотки, он вздрогнул и попытался возразить: – А что я должен был делать? – То, что тебе говорят. – Повернувшись к женщине, прислуживающей ей, она сказала: – Оставь нас. Атульф подождал, пока дверь за той закроется, и тогда порывисто шагнул к огню. – Что мне говорят, да, бабушка? Но мне никогда не велели сделать что-то важное, что-то стоящее. И я всегда в точности выполнял то, что мне говорили, – я ухаживал за Бурей, я… – Ты уже не ребенок. – Абархильд махнула ему рукой, чтобы он подошел ближе, и Атульф присел на корточки в нескольких футах от нее, делая вид, что не заметил, как она брезгливо морщит нос, когда от его одежды, нагревшейся от пламени очага, пошел пар. Она посмотрела на него в упор, и внезапно Атульфу показалось, что она видит его насквозь и что ничто не укроется от ее тяжелого взгляда, приводившего его в замешательство. Она продолжала разглядывать его, и он физически чувствовал, как взгляд ее останавливается на каждой черточке его лица. Щеки его снова начали пылать, и он, встав, повернулся к бабушке боком. Он слышал, как она вздохнула. – Как же ты похож на своего отца! – И что из этого следует? – Не будь дураком, – раздраженно бросила она. – Это для тебя определенно не новость. Но тут уж ничего не поделаешь. – Она опять махнула ему рукой, и он снова присел, на этот раз с опаской, балансируя на пятках, готовый в любой момент вскочить и убежать. – Вопрос теперь в том, что нам с тобой делать. Мы тут переговорили с Фредегаром… – С этим чужаком?! Абархильд неодобрительно взглянула на него и сказала: – Он чужак не в большей степени, чем я сама. – Это не одно и то же! Что дает ему право… – Ох, помолчи, мальчик. – Она отмахнулась от его возмущенных слов, как от назойливого насекомого. – Фредегар считает, что ты не подходишь Святой Церкви. Атульф молча уставился на нее. Но бабушка не обратила внимания на его вид. – Однако он ошибается. Это все по молодости. Хромает дисциплина, ты недостаточно образован. Но, – она выдержала паузу и внимательно посмотрела на него, – ты молод. И мы можем все это исправить. Атульф смотрел на нее с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью, пока она не стукнула его палкой по ноге. – Закрой рот, мальчик. Ты сейчас похож на только что выловленного осетра. И в чем-то она была права. Атульф и сам чувствовал себя так, будто неосторожно заплыл в западню из ивовых прутьев и теперь не может найти выход. – Нет. – Он уже стоял на ногах, не заметив, как это произошло. – Нет? Он не услышал грозного предостережения в ее голосе. – Я буду воином. Мне нужен меч. Я собираюсь присоединиться к боевой дружине короля. Абархильд покачала головой: – Не самый разумный выбор, мой мальчик. И далеко не самый безопасный. – Она постучала посохом по полу. – Присядь-ка снова. – Она ждала. – Я сказала: садись. Он чувствовал, как воля его начинает слабеть, и тут дверь позади него резко открылась и, заслонив собой дневной свет в проеме, вошел Ингельд. Пламя очага отражалось в каплях дождя на его волосах. Атульф растерянно повернулся к отцу – рука протянута вперед, рот приоткрыт, в глазах мольба. Ингельд сам никогда не хотел быть священником. Он поймет его. Но Абархильд еще не закончила, и Ингельд жестом велел сыну помолчать. – Тот случай с Куддой. – Она поджала губы, подбирая слова. – Это ужасно. Это ведь твоя вина? Он быстро закрыл рот, сдерживая возмущенный возглас. Но она была непреклонна: – Разве сам он мог напиться? Да еще до такой степени? Ты был в кладовой. Он виновато ковырял ногою половицу. – Да, бабушка. – Воины попировали в зале, так? Весь ваш маленький отряд? Он пожал плечами; глаза его забегали по комнате, цепляясь за что угодно, лишь бы не смотреть ей в лицо. – На что ты надеешься? На то, что Радмер сделает тебя своим наследником? Ингельд пренебрежительно фыркнул. – Ну да, конечно, – проворчала Абархильд. – Но этого ни за что не произойдет, мой мальчик. Он много раз говорил это. Мы хотим тебе только добра. – Но я хочу… – Он запнулся: подступивший к горлу комок мешал говорить. – Продолжай! Он сделал шаг назад, чтобы она не достала его своей палкой. – Я хочу посвятить свой меч королю. – Твой меч? – На этот раз заговорил его отец. – А где ты взял этот самый меч? – Я не взял… У меня его нет. – Атульфу показалось, что он уловил в интонациях отца насмешку, это удручало его и приводило в отчаяние. – Пока что нет. – Глупый мальчишка, ты не имеешь права на меч! Атульф видел, что бабушка уже теряет терпение, но злость делала его беспечным. – Оно у меня появится, если я убью человека с мечом и возьму его оружие себе. – Довольно нести чушь! – Абархильд поднялась на ноги. – Мы уже все решили. Ингельд, ты напишешь Вульфхеру, чтобы он подыскал в монастыре место для нашего мальчика. Еще не поздно даже научиться читать. Я знавала облатов [40] и постарше, и поглупее. Ингельд пожал плечами: – Хорошо, мама. Атульф повернулся к отцу; губы его скривились, он отчаянно старался не заплакать. – Ты же сам никогда не хотел быть священником! Ингельд внимательно посмотрел на сына. – Откуда тебе знать, чего я хотел в твоем возрасте? Да и разве может выбирать мальчишка? – А я выбрал! И я молодец! Так сказал Танкрад. После его слов повисла тишина. Ингельд недоуменно уставился на него. – Это сын Тилмона? – резко спросила бабушка. Он кивнул и гордо вскинул подбородок. После той охоты на китов они с Танкрадом договорились встретиться и уже дважды виделись: один раз, чтобы вместе сходить на болота с сетью для пернатой дичи, а второй – чтобы потренироваться в фехтовании на деревянных мечах. Только Танкрад и он – без этих его парней, Аддана и Дене. Хоть они и доводились Танкраду кузенами, он их практически не знал, так как семь лет жил в изгнании, за морем. У Танкрада уже был свой собственный настоящий меч. И Танкрад оценил его умения в фехтовании на палках, его ловкость, его стойкость. – Ты знал об этом? – Абархильд взглянула на Ингельда. |