Онлайн книга «Портрет Кровавой графини»
|
– Пойдете, Анатолий Сергеевич, пойдете! Врач отвернулся и снова взялся за ручку двери, но незнакомец проговорил ему в спину: – Вы меня даже не спросили, куда я хочу вас пригласить. – И куда же? – Я хочу, чтобы вы взглянули на одного человека. – Какого еще человека? – На Константина Леденцова. Это ведь вы подписали свидетельство о его смерти? – Ну, допустим, я. – Врач снова повернулся к собеседнику, в его глазах появилась тревога. – И вы указали как причину смерти острую сердечную недостаточность? – Так оно и было. – Так вот, я хочу, чтобы вы еще раз взглянули на Леденцова и подумали – может быть, вы увидите другую причину. – А вот это не получится, – Анатолий Сергеевич усмехнулся, – Леденцова кремировали. – Надо же, вам об этом уже сообщили? Значит, вы очень беспокоились, как бы что не всплыло! – Ничего это не значит! – огрызнулся врач. – Просто я знаком с… с человеком, хорошо знавшим Леденцова, и случайно узнал… – Не доверяйте случайной информации! Она может быть преждевременной. Ваш информатор поспешил. Так что? Хотите еще раз взглянуть на труп Леденцова? – Мне некогда! – А придется! Анатолий Сергеевич Лизюков и сам не понял, как переоделся в цивильное, как покинул родное хирургическое отделение, как вышел из больницы и оказался на заднем сиденье большой черной машины. Рядом с ним сидел крепкий парень в темном костюме, с каменным подбородком и непроницаемым взором. Еще один, удивительно похожий на первого, сидел за рулем. Рядом с водителем находился тот самый седоватый человек с лошадиным лицом. Анатолий Сергеевич вздрогнул и обратился к своему соседу: – Куда мы едем? Тот, однако, ничего не ответил и даже не шевельнулся. – Но мне нужно готовить пациента Селезнева к операции! – страдальческим тоном проговорил врач. – Он уже несколько дней ждет своей очереди! Сосед опять ничего не ответил, зато седоватый человек повернулся и процедил: – Боюсь, что придется вернуть ему деньги! – Какие деньги?! – Анатолий Сергеевич хотел возмутиться, но передумал: этот человек знает слишком много, и нет смысла изображать перед ним невинность. Тем более что-то подсказывало Лизюкову, что этого человека интересуют не его маленькие шалости с конвертами, а кое-что более серьезное. Машина некоторое время петляла по переулкам Петроградской стороны, затем въехала в какие-то ворота и наконец остановилась. Анатолия Сергеевича достаточно грубо высадили и провели к крыльцу двухэтажного особнячка дореволюционной постройки. Двое крепких парней сопровождали его с двух сторон с прежними каменными лицами. Войдя в холл, они направились к лифту. Лизюков удивился: зачем нужен лифт, если в доме всего два этажа? Разве что для инвалидов… Но вскоре ему пришлось удивиться еще больше: лифт поехал не вверх, а вниз. Через несколько секунд кабина остановилась, Анатолия Сергеевича вывели из лифта, провели по узкому коридору, и он оказался в операционной – самой настоящей, хорошо оборудованной, ничуть не хуже той, в которой Анатолий Сергеевич работал по утрам. Необычным было то, что посреди операционной на ярко освещенном столе лежал не подготовленный к операции пациент, а труп. Причем труп с располосованной грудной клеткой и выставленными напоказ внутренними органами. – Узнаете? – проговорил голос за спиной. Лизюков обернулся и увидел все того же седоватого типа с лошадиным лицом. – А что – должен? – фыркнул Анатолий Сергеевич. – Вообще-то должны! Так что, вы этого человека… точнее, этого покойника раньше не видели? – Нет, не видел. – Очень странно! – Седой протянул ему какую-то бумагу. – Это ведь ваша подпись? – Вроде бы моя… – Лизюков прочитал первые строчки: – Свидетельство о смерти… Леденцов Константин Михайлович… причина смерти – острая сердечная недостаточность… – Так ваша это подпись? – повторил седой. – Мо… моя… – Интересно! Свидетельство о смерти подписали вы, а этого покойника раньше не видели… – Ну, может быть, и видел… – замялся Лизюков, – разве всех упомнишь? Я не всех своих живых пациентов помню, а вы хотите, чтобы еще и покойников… тем более в таком виде… после вскрытия… знаете, вскрытие очень меняет внешность! – Я ничего не хочу! – перебил его седой. – Точнее, я хочу только выяснить истину. Вы подписали это свидетельство, даже не видя умершего? За глаза, так сказать? – Ничего подобного! – огрызнулся Лизюков. – Я сделал все как положено. Осмотрел его, определил причину смерти и оформил надлежащие документы… – Это вряд ли! – Седоватый господин повернулся и громко проговорил, обращаясь к кому-то третьему. – Александр Иванович, какова, на ваш взгляд, причина смерти этого человека? Может это быть острая сердечная недостаточность? Только теперь Лизюков заметил, что кроме него и седого в операционной был еще один человек – немолодой мужчина в голубой хирургической униформе, в закрывающей лицо маске и защитных пластиковых очках. Явно коллега. Незнакомый хирург сдвинул маску на подбородок и проговорил уверенным сухим голосом: – Ни в коем случае! Сердце у него в отличном состоянии, что даже удивительно в его возрасте и при его образе жизни. – Тогда отчего же он умер? – Чтобы дать стопроцентно верный ответ, мне нужно провести лабораторное исследование тканей, но уже сейчас по состоянию внутренних органов и по косвенным признакам я могу сказать, что он отравлен. Эксперт определит точный состав яда, со своей стороны скажу, что я уверен в отравлении. – Спасибо, Александр Иванович! – Седой повернулся к Лизюкову. – Как видите, ваш коллега не подтвердил причину смерти, которую вы указали в свидетельстве. – Ну, мало ли что говорит мой коллега! Медицина – это не точная наука, и у двух врачей вполне может быть разное мнение по одному и тому же поводу… для того и создают консилиумы… – Это так, – заговорил незнакомый хирург, снимая шапочку, – но одно дело – разное мнение, высказанное после всестороннего осмотра, и совсем другое – если недобросовестный врач оформляет свидетельство о смерти, даже не взглянув на труп! – То есть как это – не взглянув? – возмутился Лизюков. – Я его осмотрел… А что я не делал вскрытия, так я не патологоанатом. Я определил причину смерти исходя из вторичных, внешних признаков, таких как посмертные гематомы, синюшное окрашивание тканей… ну, вы же врач, вы должны это понимать! – Именно потому, что я врач, вы не сможете убедить меня своими совершенно безграмотными заявлениями! Все внешние признаки указывают не на сердечную недостаточность, а на отравление! |