Онлайн книга «Грешная и желанная»
|
«А теперь уходи», – мысленно взмолился он. Но где там. – Что это ты держишь, Йен? – Ничего. – Похоже на книгу. – Если знаешь, зачем спрашиваешь? – Это что, книга по анатомии? Йен фыркнул. Колин упал в кресло и посмотрел в окно. – Я рад, что Женевьева будет жить рядом. Они уже почти решили купить то имение. Уверен, ты тоже рад, что твой заклятый враг будет жить рядом. – Он мне не враг, – сказал Йен к своему большому удивлению. – В таком случае, напоминание о том, что у тебя тоже есть совесть. – Возможно, – коротко ответил Йен. Он не хотел дальше просматривать книгу, пока Колин здесь. И в то же время очень сильно хотел этого. Чтобы найти ее, пришлось рыться на тех полках библиотеки, к которым он никогда раньше не подходил, и это отняло много времени. Но все-таки он ее отыскал, а внутри крылись настоящие сокровища. По крайне мере, для него. Колин, похоже, никуда уходить не собирался. Он покачал обутой в сапог ногой, уныло повертел пустой графин из-под бренди. – Ну что ж. – Колин, можно задать тебе вопрос? – С каких пор ты спрашиваешь на это разрешения? – Почему ты любишь Мэделайн? – небрежно произнес Йен. Рот Колина распахнулся. Даже когда Колин сидел в Ньюгейте, бледный, в кандалах, они не разговаривали о жизни и смерти, любви и утратах. Йен приносил ему самые лучшие плакаты. На одном Колина изобразили с рогами, и Йен вставил плакат для брата в рамку. Потому что для этого и существуют братья. Все прочие воспоминания были слишком драгоценны, чтобы говорить о них в тюремной камере. Так что, разумеется, Колин был удивлен. – Понятно. Надо полагать, для такого вопроса есть какие-то основания? – Считай, что это… исследование. Йен видел, что Колин смотрит на него скептически. Буквально спиной ощущал изучающий взгляд брата. Повисло странное молчание, и Йен замер. Сердце громко бухало в груди. – Ну… она самый сильный человек из всех, кого я знаю. – Голос Колина звучал так, словно он впервые об этом задумался. – Она обворожительная и бесстрашная, но при этом очень хрупкая. Видит меня насквозь, но все равно любит – полюбила с первого взгляда, хотя я не думаю, что она когда-нибудь в этом признается. Потому что на самом деле Мэделайн совсем не такая сильная, как привыкла о себе думать, но ей пришлось быть сильной до тех пор, пока и я не захотел стать сильным ради нее. Стать лучше ради нее. Она такая красивая, что иногда при взгляде на нее мне становится больно. И еще… до нее никто никогда во мне не нуждался, а ей я нужен. По-настоящему нужен. «И еще… до нее никто никогда во мне не нуждался, а ей я нужен. По-настоящему нужен». Вот это речь. Йен стоял неподвижно, тронутый и, если говорить правду, настолько пораженный, что не передать словами. В наступившей неловкой тишине он осознал, что его младший брат обладает такими знаниями и опытом, которыми сам он не владеет. В точности как Колин никогда не узнает, что значит – едва не погибнуть на поле боя, как едва не погиб он. Колину удалось выжить. Но с другой стороны, то, что он чуть не попал на виселицу, наверняка отняло у него не один год жизни. – И в последнее время она так же сильно интересуется выращиванием коров и овец, как я, – добавил Колин. – Надо полагать, кто-то же должен этим интересоваться. А ты уверен, что она не притворяется – просто чтобы порадовать тебя? Колин хмыкнул. – Мисс Дэнфорт интересуется коровами. – Если мисс Дэнфорт сказала тебе это, она соврала. – Знаю, но по крайней мере она приложила для этого усилие, а это называется лестью. Снова немного помолчали. – Ты сегодня пришел в библиотеку с какой-то целью, Колин? «Уйди сейчас же, Колин». – Искал тебя. Хочу сделать Мэделайн сюрприз на день рождения – подарить ей кобылу, и надеялся уговорить тебя помочь мне. – Вот тебе совет: если ты покупаешь лошадь не у цыган, значит, делаешь хороший выбор. Колин коротко хохотнул. И все равно не ушел. – Почему бы не рассказать, с какой стати тебя вдруг заинтересовали такие вещи, Йен? Черт побери. Младший братец может посоперничать с кузеном Адамом в умении заглядывать ему в душу. Йен разрывался между желанием поговорить и непониманием того, как можно выразить нечто, для чего не существует слов, в первую очередь потому, что это совершенно ново для него. Большой бесформенный клубок впечатлений и эмоций, одна из которых – паника, другая – блаженство, а между ними еще дюжина менее заметных. Он даже не знает, откуда начать этот клубок разматывать. Он попытается. – Колин… ты веришь в судьбу? – Конечно. – Хотя Йену показалось, что это просто нежелание ввязываться в философский диспут. – Я думаю, моя судьба – погибнуть от руки герцога Фальконбриджа. Колин отмахнулся: – Он не может тебя убить. Он член семьи, а родственники не делают ничего подобного. По крайней мере насколько мне известно, – добавил он через секунду. – Расскажи это Отелло. – Отсылки к Шекспиру, Йен? Ты что… в самом деле внимательно слушал учителя в школе? – с ужасом спросил Колин. – Может, я просто склонен запоминать только те вещи, которые станут понятными позже. – Но почему ты думаешь, что герцог… Колин осекся и нахмурился, начиная что-то подозревать. – Нееееееееет… – Нет? – Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Скажи, что ты не… только не мисс Дэнфорт! Скажи, что ты не до такой степени ненормальный! – Колин прыгнул вперед и схватил Йена за лацканы сюртука. – Скажи, что ты не настолько самоубийца! Да что с тобой такое, ведь вокруг так… много… других женщин? – Отпусти. – Он оттолкнул брата. – Успокойся. Разумеется, нет. Все совсем не так. Насколько Йен помнил, он впервые в жизни соврал Колину. Брат все еще пристально смотрел на него. – Потому что ты знаешь – Женевьева никогда тебя не простит. А герцог тебя, может, и не убьет, но ты всегда будешь этого ждать, верно? Забавный способ прожить жизнь. Йен уже собирался сказать: «Герцог не убийца». Однако если ты наставляешь мужчине рога, это уже вопрос чести, и он не мог винить герцога за желание отомстить… а уж если тот начнет подозревать, что мисс Дэнфорт минувшей ночью пробралась в его постель… |