Книга Литерный поезд генералиссимуса, страница 82 – Евгений Сухов

– Надеюсь, что так оно и будет, – сказал Сталин и прошел в свою комнату.

Иван Серов подошел к столу, на котором стоял телефон ВЧ-связи, и произнес:

– Соедините меня с начальником транспорта!

Еще через минуту Серов услышал бодрый голос начальника подразделения:

– Товарищ заместитель министра, генерал-майор Лукашев на связи.

– Доложите обстановку.

– Все получилось именно так, как вы и говорили. Собранный состав немецкая авиация приняла за спецсостав товарища Сталина. Они его просто в клочья разнесли!

– Очень хорошо. До утра нужно будет починить все железнодорожные пути. Сделаете?

– Сделаем, товарищ заместитель наркома, для нас это не впервой. Будем работать целую ночь, а с поставленной задачей справимся. Если потребуется дополнительная техника, подгоним! Нехватки в людях тоже не будет.

– Вы должны понять, что не должно быть ни минуты задержки! Если пойдет что-нибудь не так, докладывайте!

* * *

Лес в полуночный час выглядел почти зловещим. Гайдук продрался через молодой ельник, норовивший сорвать с него одежду, расцарапать лицо в кровь, и вышел на просеку. Метров через пятьсот должна быть большая поляна, на которую приземлится самолет.

– Стоять, НКВД. Руки вверх! – неожиданно услышал он глухой строгий голос и в следующую секунду между лопаток почувствовал что-то колючее. Не иначе как ствол оружия. Гайдук невольно остановился, судорожно сглотнув. – Кто таков? Что делаешь в запретной зоне?

Узнав голос Марчука, Стас Гайдук с облегчением выдохнул и опустил руки.

– Ты сдурел, что ли? – невольно выругался он, поворачиваясь. – А если бы я в тебя пальнул, тогда что?

– Хм, как бы ты в меня пальнул с поднятыми руками? А потом, я за тобой уже пятнадцать минут наблюдаю. Шумишь, как лось! Внимание к себе привлекаешь. Хождение по лесу, брат, это целая наука.

– Не доверяешь, что ли?

– Не то чтобы не доверяю, но лишний раз провериться не помешает, может быть, ты хвост привел… Кто тебя знает? Должен же я убедиться, что ты чист.

– А может, СМЕРШ где-то здесь? – предположил Гайдук. – Спрятались за деревьями и нас ждут?

– Не думаю, – возразил Марчук. – Советская контрразведка, конечно, мастера на различные выдумки, но это не тот случай. Я пришел сюда часа три назад и никого не видел. Если бы здесь кто-то появился, так я бы заметил. Я ведь в лесу рос, мне любое дерево об опасности нашептать может. Вот ты пройдешь мимо поломанной веточки и не заметишь, а я ее не пропущу, сразу пойму, кто ее обломил – человек или зверь. А если человек, то какие у него намерения. Так что не переживай, через час нас здесь не будет. Я уже и хворост для костров насобирал, осталось только подпалить, когда время подойдет. Ну чего стоишь? Топаем дальше. Знаешь, в какую сторону?

– В сторону того распадка.

– Вот и веди тогда!

Лес становился все гуще, опасно выставляя навстречу колючие ветки. Приходилось пригибаться и обходить труднопроходимые места. В одном месте чуть не свалились в глубокую яму с рыхлыми глинистыми краями, и только полная луна, отыскавшая брешь в белесых облаках, сумела указать дорогу.

Вышли на огромную поляну, которую со всех сторон теснили многовековые липы. Многотравье колосилось, расцветало и изящно тянулось вверх, густо разрасталось вширь, не давая произрасти семенам деревьев. Лишь отдельные кусты, пробившиеся близ края поляны, сумели отвоевать себе право на существование.

В центре поляны между белоголовыми ромашками, образовав правильный треугольник, стояли три большие охапки хвороста, подпертые сухостоем.

Посмотрев на часы, Федор Марчук сказал:

– Скоро подлетит, давай, поджигаем!

Вытащив портсигар, сделанный из дюраля, он сунул папиросу в уголок рта и закурил. Наклонившись, сунул горящую спичку в сухую траву. Огонь благодарно принялся за лакомство: трава вспыхнула, пустив к небу неряшливое облачко копоти, затрещали обожженные пламенем ветки, и яркий огонь, разрывая ночь длинными языками, устремился к небосводу, всерьез намереваясь пожарить ее разрумянившиеся бока.

Следующие две копны вспыхнули почти одновременно и занялись огнем сильно, ярко, будто бы возгорались наперегонки. Отодвинули в стороны плотный мрак и вогнали его в неровный строй тополей, угрожающе застывших на краю поляны.

– Почему-то Советы молчат, что от Сталина одни щепки остались, – произнес Марчук поглядывая на небо. Оно было безмолвным, темным, если что и нарушало ночную немоту, так это слегка потрескивающие костры.

– Наверное, замену подбирают, – предположил Стас Гайдук.

– Замену? – с интересом посмотрел Марчук на приятеля. – А я смотрю, ты с чувством юмора. Это хорошо… Что-то прежде я не замечал за тобой подобного. Замены Сталину нет и быть не может! Все остальные в сравнении с ним всего лишь лилипуты… Ага, кажется, наш самолет летит, – повернулся он на звук работающих двигателей.

Военно-транспортный самолет, едва не задевая выпущенными шасси макушки деревьев, пролетел над полем, разок качнул крыльями, приветствуя людей, стоящих в центре поля, а потом, развернувшись, пошел на посадку.

– Знаешь, что я сделаю, когда окажусь в Берлине? – мечтательно произнес Марчук. – Напьюсь до чертиков, а потом пойду в свой любимый бордель! Так и буду там жить с неделю со спущенными штанами. – Его сухой смех перекрыл рокот моторов. Выбрав место для посадки, самолет прокатился по полю, разметав ветром от лопастей горящие головешки. Прокатив сотню метров, остановился. Дверь фюзеляжа открылась, и из глубокой темноты кто-то нетерпеливо замахал им рукой.

– Пошли, – поторопил Марчук, все более ускоряя шаг.

Первым по сброшенной лестнице вовнутрь самолета прошел Гайдук, за ним зашагал Марчук. Зачем-то приостановился у самого входа и, обернувшись, будто бы прощаясь, посмотрел на гаснувшие в траве поленья, а потом решительно шагнул в фюзеляж самолета.

– Здравствуй, сосед, – проговорил Тимофей. – Давно не виделись, – шагнул из темноты и в следующее мгновение со всего размаха ударил в лицо Марчука, рухнувшего тотчас на стоявших позади бойцов.

– Тяжелая у вас рука, товарищ старший лейтенант, – проговорил старшина.

– Ничего, так оно вернее. Это не насмерть. – Нащупав на гимнастерке ампулу с ядом, вытащил. – Ага… Вот она.

Старшина сноровисто перевернул Марчука на бок, быстро связал ему руки заготовленной веревкой.

– Все! Теперь он от нас никуда не денется.

Похлестав бесчувственного Марчука по щекам, Захарчук сказал:

– Просыпайся, уже приехали.

Марчук открыл глаза, посмотрел на стоящего рядом Тимофея и отвернулся.

– Выводи! – распорядился Тимофей Романцев. Его строгий взгляд остановился на Стасе Гайдуке, жавшемся к стенке, добавил: – Обоих! Будет о чем поговорить.