Онлайн книга «Танцующие тени»
|
Саманта вспомнила, что три недели назад мать действительно уезжала на выходные — как она объяснила, «к друзьям». И Сэм не насторожилась, хотя насторожиться следовало: впервые на ее памяти мать уезжала из города одна — если не считать деловых поездок в поисках полотен для галереи. — Я была уверена, что нам ничего не грозит! — простонала мать. По щекам ее двумя ручьями текли слезы. Сэм вздрогнула. Тридцать с лишним лет кто-то сидел в засаде, выжидая, когда Пэтси совершит ошибку. Подстерегая ее. — Не встречайся с ним! — прошептала мать. В глазах ее читалась отчаянная мольба. — Мы с тобой можем спрятаться, уехать отсюда. Сегодня же. В Мексику, или… — Снова бежать? — воскликнула Саманта. — А как же галерея? Наши друзья? — Саманта, ты не понимаешь! — Верно, не понимаю! Не понимаю, как могло случиться, что где-то живет мой брат-близнец, о котором я до вчерашнего дня даже не слышала! Что вся моя жизнь оказалась ложью! — Мы думали, так будет лучше. — Вы с Дэвидом? Кстати, а с ним ты как познакомилась? Мать тяжело сглотнула. — Я… наняла его. Знала, что Пол и его люди идут за нами по пятам, и попросила сестру найти надежного человека, который помог бы мне скрыться. Она посоветовала Дэвида. Ну а потом мы полюбили друг друга. В этом Саманта усомниться не могла — ей много раз случалось видеть, с какой любовью смотрят друг на друга отец и мать. И как же давил на плечи матери груз одиночества, если она решилась, нарушив собственные правила безопасности, встретиться с сестрой! Сэм ощутила укол вины: ей следовало быть внимательнее к матери, вовремя понять, что с ней происходит. — Расскажи мне о Поле Мерритте, — попросила она. Пэтси покачала головой. — Тридцать четыре года я старалась о нем забыть… — А… а мой брат? О нем ты вспоминала? — Каждый божий день, — сдавленным голосом прошептала мать. — Как же ты могла его бросить?! — Иного выхода не было. Я оставила его, чтобы сохранить тебя. Сэм подумала, что мать, должно быть, все тридцать четыре года повторяла про себя эту фразу, словно бесконечную молитву. — Спасти одного ребенка ценой другого? — У меня не было иного выхода, — повторила мать, и Саманте показалось, что она сама изо всех сил старается — и не может — поверить в собственные слова. Гнев ее отступил, сменившись пронзительной жалостью. До сих пор мать казалась Саманте сильной женщиной, всегда собранной, уверенной в себе и не склонной к сантиментам. Теперь она знала, какая бездна страдания таилась все эти годы за безупречным фасадом. — Возможно, Николас в спасении и не нуждался, — осторожно заметила она. — Он ведь мог унаследовать гены своего… нашего… отца. — При этих словах по коже у нее пробежали мурашки. — Когда ты вышла замуж за папу? — спросила она, чтобы сменить тему. — Тебе тогда был годик. Мы переехали сюда, сменили имена, получили новые документы. Купили галерею и начали новую жизнь. Перед глазами Сэм, как живой, встал человек, которого она все эти годы считала своим отцом. Все говорили, что они с Дэвидом очень похожи — оба рослые, сильные, спортивные, оба принимают жизнь такой, как она есть, и не боятся рисковать… — Дэвид хотел, чтобы я тебе все рассказала, — добавила мать. — Он считал, что рано или поздно они нас найдут и лучше, чтобы ты была к этому подготовлена. — Помолчав, она проговорила: — Что бы ты ни думала обо мне и о моем решении — умоляю тебя, не езди в Бостон! — Пол Мерритта мне не враг, — медленно ответила Саманта. Ей вспомнилась завуалированная угроза в адрес матери, но она решила, что об этом говорить не стоит. По крайней мере, пока. — Те двое сказали, что он разыскивал меня все эти годы. А вы с Дэвидом? Вы следили за жизнью Николаса? Или Дэвид ничего о нем не знал? — Он все знал, — тихо ответила мать, машинально коснувшись браслета на левой руке — браслета, который она никогда не снимала, который Сэм привыкла считать подарком Дэвида. Теперь она не была уверена и в этом. — Я хочу увидеть брата. И выяснить, чего хочет от меня Пол Мерритта. — Поколебавшись, она добавила: — Если он и вправду умирает, это мой единственный шанс… Шанс на что? Этого она и сама не знала. — Тогда я поеду с тобой, — сказала Пэтси, но в ее голосе Саманта ясно расслышала страх. — Нет, — твердо ответила она. — Это я должна сделать одна. А ты отправляйся в нашу хижину, пересиди эти дни там. — Но галерея… — За галереей присмотрят Хелен и Терри. — Нет. Я не стану прятаться там без тебя. Не хочу больше убегать. — Но почему ты убежала тогда? — не выдержала Сэм. — Были причины. Поверь мне, Саманта. Причины, о которых я пока рассказать не могу. Как-нибудь потом, позже. По плотно сжатым губам матери Сэм поняла, что иного ответа от нее не добьется. — Прошу тебя, Саманта, не уезжай! — снова взмолилась Пэтси. — Останься здесь — среди друзей, людей, которые тебя любят, и… — И — что? — Ничего. — Мать снова замкнулась в себе. Саманта чувствовала, что мать о чем-то умалчивает, но понимала, что сейчас не время давить на нее и добиваться правды. Достаточно уже и прозвучавших откровений. — Думаешь, он… он может причинить мне вред? Он. Пол Мерритта. Бостонский адвокат. Глава мафиой «семьи». Отец, которого она не знает. — Он на все способен, — тихо ответила мать. — Если бы он хотел что-то с нами сделать, давно бы сделал. Ему ведь известно, где мы. Я встречусь с ним, поговорю, и, возможно, он больше не будет нас беспокоить. — Ты не знаешь семью Мерритта. — Мать резко встала. — Пойду поставлю чайник. Чай в семье Кэрролл служил панацеей от всех бед. Но Саманта понимала: от того шквала, что обрушился на них с матерью, чаем не спасешься. Она пошла следом за Пэтси на кухню. — Мне кажется, тебе все же стоит пожить в нашем домике, пока я не вернусь. Не хочу, чтобы кто-то использовал тебя для давления на меня. — Сэм понимала, что такой довод подействует на мать сильнее, чем рассуждения о ее собственной безопасности. — Я не стану прятаться, пока ты идешь прямо в пасть к… — Они ясно дали понять, что не оставят меня в покое, — прервала ее Сэм. — Здесь не безопаснее, чем в Бостоне, а бегать и прятаться всю жизнь я не собираюсь. — Детка моя! — простонала мать. — Как я надеялась, что все это не коснется тебя! Как надеялась… Много лет прошло с тех пор, как Пэтси в последний раз называла Саманту «деткой». Мать и дочь крепко обнялись. В глазах у обеих стояли слезы. |