Книга Танец теней, страница 77 – Энн Стюарт

«Прошло уже три дня с отъезда Джульетты, — подумал Вэл, подъезжая к дому, — а я все никак не могу успокоиться. Может быть, все-таки следовало догнать ее и вернуть?..» И он сам, и его конь вспотели от бешеной скачки. Проходя через кухню, Вэл сдернул с себя рубаху и бросил ее на ходу Ханнигану.

— Где мой брат? — спросил он Дульси, стащив по дороге с противня горячий пирожок с малиной.

— В библиотеке. Страдает, как всегда. — Дульси шутливо ударила Вэла по руке. — А ты так и собираешься ходить по дому полуголый?

— Нет, дорогая, — улыбнулся Вэл, — я собираюсь снять с себя еще и бриджи и ходить по дому с голым задом.

— Ну тебя! — со смехом отмахнулась от своего любимца Дульси. — Это приличный дом, не забывай, проказник.

Вэл стащил, смеясь, еще один пирожок и направился к лестнице. Но улыбка тут же покинула его лицо, когда он понял, что Дульси его больше не видит. Еще один день — бесконечный, унылый день ожидания! Мысли о Софи, воспоминания о ее комнате, о том, как она лежала на своей широкой кровати… Лучше бы он никогда не видел этого! Фантазии его и без того были достаточно мучительны, но теперь, когда он представлял ее себе наяву — воздушную и розовую, среди оборочек на мягких белых простынях, — это было настоящей пыткой.

Окна его комнаты выходили на море, и, уходя, Вэл оставил их распахнутыми. Сейчас он остановился у окна, глядя на освещенный солнцем берег, и тут до слуха его донесся звук голосов. Вэл с ужасом понял, что слышит именно тот голос, который так мечтал и так боялся услышать. Голос несравненной Софи де Квинси!

Вэл быстро захлопнул ставни, и комната погрузилась во мрак. Затем он кинулся к двери и прислушался. Фелан спорил с кем-то этим своим ужасным, высокомерным тоном. А Софи, его дорогая Софи явно ничего не желала слушать.

— Если она больна, я тем более должна увидеться с нею, — настаивала она. — Мы расстались при… довольно странных обстоятельствах.

— Но она действительно не хочет никого видеть, — не сдавался Фелан, однако голоса спорящих постепенно приближались. — У нее болит голова.

— Меня она примет, — твердо заявила Софи.

По звуку ее голоса Вэл понял, что девушка уже поднялась по лестнице. Теперь ее можно было остановить только силой, а Фелан наверняка не стал бы этого делать. Его брат отлично знал, что Вэл выскочит из своей комнаты и разорвет его на части, если он посмеет прикоснуться к Софи.

Так или иначе, у Вэла не было выбора. Он осторожно прикрыл дверь и быстро забрался в постель, натянув одеяло на свою голую грудь. Было очень темно, только тонкий лучик света проникал сквозь закрытые ставни, и, если Софи останется в дальнем конце комнаты, все будет нормально. Ему ничего больше не оставалось — разве что запереть дверь. Но его любимая была очень упрямой девушкой, она все равно придумала бы способ проникнуть внутрь. Так что лучше сразу смириться с неизбежным.

— Вэлери?

Какой у нее приятный, мелодичный голос, такой взволнованный, почти дрожащий! Но Софи слишком широко открыла дверь, и теперь в комнате было светло.

Вэл жалобно застонал:

— Свет слишком яркий!

Софи быстро зашла в комнату и поспешила захлопнуть дверь прямо перед носом Фелана. Вэл видел только силуэт девушки, едва различимый блеск золотистых кудряшек, красиво очерченную линию подбородка.

Софи быстро подошла к его постели.

— Вэл, дорогая моя! — взволнованно произнесла она. — С вами все в порядке? Я так волновалась…

— О, не стоит волноваться, дитя мое, — простонал Вэл, стараясь вжаться в подушки. — Это просто одна из моих ужасных мигреней. Я так страдаю от них… Ничего не помогает, кроме темноты и покоя.

— А я нарушаю ваш покой! — заволновалась Софи. — Мне, наверное, лучше уйти…

— Нет-нет, — поспешно сказал Вэл, не в силах справиться с искушением. Он знал, что сегодня уж точно видит Софи в последний раз. — Садитесь, поговорите со мной. Мой… муж сказал, что вы болели и никого не принимали.

— Это все моя мама! — пожаловалась Софи. — Я же рассказывала, как она начинает суетиться, когда у меня появляется хотя бы насморк. А на этот раз я к тому же была… встревожена.

— Встревожена? — То же самое Вэл мог сейчас сказать и о себе. — Чем же, дитя мое?

Софи подошла гораздо ближе, чем хотелось, и вместо того, чтобы подвинуть себе кресло, уселась прямо в ногах кровати в опасной близости от сапог Вэла, спрятанных под одеялом.

— О вас, Вэл, — произнесла Софи, и по голосу ее Вэл понял, что ей нелегко дается этот разговор. — И о себе. О нас.

«Господи, помоги нам!» — в отчаянии взмолился про себя Вэл.

— Я не совсем понимаю вас, дитя мое, — произнес он вслух.

— Я тоже ничего не понимаю, — с несчастным видом призналась Софи. — Вы наверняка уже догадались, что стали для меня ближе, чем любое другое живое существо в этом мире. Между нами существует какая-то странная связь. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного, и это смущает меня. Да, у меня есть подруги, есть преданная мать… Но вы совсем другое дело! Я хочу находиться рядом с вами все время. Разговаривать, смеяться… Меня тянет к вам каким-то странным, непостижимым образом!

— Моя дорогая, — хрипло произнес Вэл, — я так польщена…

— А я не хочу, чтобы вы были польщены! — вдруг резко оборвала его Софи. — Вы же светская женщина и понимаете такие вещи куда лучше меня. Так объясните же мне, что происходит! Почему мне гораздо интереснее проводить время с вами, чем с капитаном Мельбурном? Почему, когда я касаюсь вас, мне делается то жарко, то холодно, и сердце бьется так часто…

— Вы сами сказали однажды, что это похоже на грипп, — пошутил Вэл, но вызвал этим лишь недовольство Софи.

— Не смейтесь надо мной! — сказала она. — Хотя нет, отчего же? Смейтесь! Ведь все это звучит абсурдно, не так ли?

— Абсурдно, — признал Вэл.

— Я хочу уехать с вами! — внезапно выпалила Софи.

— Что?! — Вэл не поверил своим ушам.

— Вы же говорили, что ваш муж готов снова отправиться путешествовать. Я хочу поехать с вами.

— Но ваша мать никогда не разрешит этого!

— Разумеется. Поэтому я не стану ее спрашивать. На самом деле у нее нет причин для беспокойства: ваше общество надежно защитит мою честь. Кроме того, я получу возможность повидать мир. Вряд ли кому-то это покажется странным.

— Это покажется странным всем. Юная особа покидает родной дом…

— Тогда попросите сами мою маму. Может, вам удастся ее уговорить.

— Но я не собираюсь ни о чем просить вашу матушку! Я не хочу, чтобы вы ехали с нами!

Вэл слышал, как быстро задышала вдруг Софи, понимал, что обидел ее, и проклинал себя, несмотря на то, что это был единственный выход.

— Простите меня, — несчастным голосом произнесла Софи. — Я думала, что… и я вам нравлюсь немного.