Книга Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь, страница 18 – Юлия Шилова

— К проктологу?

— Ага. — Тыльной стороной ладони Татьяна вытерла слезы. — С некоторых пор мне требуется именно этот специалист. Спасибо Шурику. Диагноз у меня всего ничего: геморрой.

— Вот как… — Я подошла к Татьяне и погладила ее по плечу. — Ты права, все уже в прошлом. Излечишься и от этой ерунды.

— Да ладно! — Татьяна шумно высморкалась и спросила: — Послушай, а ты ужинать будешь?

— Ужинать?

— Ну да. Что это ты так удивилась? Ты ж не жрамши!

— У меня аппетита нет.

— Появится. Мы с тобой землю копали, калорий много потратили. Я такие котлеты пожарила — пальчики оближешь!

— Какие еще котлеты? — Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

— По-киевски. Я их вкусно готовлю! Так тебе ни в одном ресторане не сделают. Они на ресторанные совсем не похожи. Шурик их жрал десятками.

Последние ее слова меня доконали. Зажав рот обеими руками, я рванула в туалет. Желудок был пуст, поэтому рвало меня желчью. Во рту появился неприятный кисловатый привкус. Надо бы зубы почистить. Я вошла в ванную. Щетки нет — так хоть пальцем. Выбирая пасту — на полочке было тюбиков шесть, не меньше, — я подняла глаза и посмотрела в зеркало. Вот это да… Морда зеленая, почти как у мертвого Шурика, под глазами размазанная тушь, вместо волос — пакля. О боже… Поспешно сбросив одежду, я залезла под душ.

Прохладная вода привела меня в чувство. Даже хмель прошел. И настроение улучшилось. Попробуйте еще доказать, что это именно я убила Шурика. Коли уж Татьяна не подведет, все будет хорошо!

Татьяна… Странная девица… Надо бы проверить ее, но как? Я приоткрыла дверь ванной и осторожно выглянула в коридор. В коридоре было темновато, горел только дежурный свет. Комната Татьяны была совсем рядом. Другого случая не представится.

Один шаг, второй, третий… Латунная ручка легко поддалась — открыто…

Ну и неряха же она, однако. Смятая постель, разбросанная одежда, пепельница, полная окурков. Нет, это все не то. Сумочка! Кожаная дамская сумочка, лежащая на столе… Ее содержимое многое может рассказать о владелице. Я щелкнула замочком и удивленно присвистнула. Миниатюрная видеокамера, диктофон, запрещенный сканер для прослушивания мобильной связи… Привет от Джеймса Бонда… Откуда все это? В любую минуту Татьяна могла войти в комнату. Не желая больше испытывать судьбу, я положила сумочку на место и выбежала в коридор.

Татьяна поднималась по лестнице. Заметить она ничего не заметила. Нет, мне сегодня определенно везет!

— Ты чего так долго? — Глаза-буравчики просвечивали меня, как рентген.

— Душ принимала.

— И мне бы не помешал…

Через пятнадцать минут мы сидели за столом и ели Татьянины фирменные котлеты. Я уткнулась в тарелку, не зная как себя вести. Татьяна достала хрустальные фужеры и разлила шампанское.

— Ты, Маргарита, какая-то странная, — сказала она. — Я тебя такой не видела. Может, ты мне не доверяешь? Не боись, не отравлю.

— А я и не боюсь, — машинально ответила я.

— Тогда давай выпьем. Пусть Александру Игоревичу земля будет пухом!

Мы улыбнулись друг другу и сделали по несколько глотков.

— Сухое… Шурик такое любил, — сказала Татьяна.

— Послушай, подруга, ты меня уже достала! — взорвалась я. — «Шурик котлетки любил, Шурик шампанское любил…» Задолбала! Завязывай, ей-богу. Я не хочу жрать то, что любил покойник.

Татьяна обиженно поджала губы:

— Не надо на меня кричать! В конце концов, это я помогла тебе избавиться от трупа, а потом приготовила ужин, чтобы поднять настроение.

— Хорошо же ты поднимаешь настроение!

Татьяна положила в рот большущий кусок котлеты и, не успев его разжевать, произнесла:

— Свинья ты неблагодарная, Маргарита. Знала бы, вообще не помогала.

— А тебя никто и не просил, — отрезала я. — Мне бояться нечего. Я к смерти Шурика никакого отношения не имею. Он сам накурился до одурения и прыгнул.

— Ага, так я тебе и поверила! Да Александр Игоревич отродясь наркоты не пробовал, он своей жизнью дорожил больше, чем кто другой.

Нашу перепалку прервал пронзительный звонок в дверь.

— Кто это? — вздрогнула я и в упор посмотрела на Татьяну, но та лишь удивленно пожала плечами.

— Не знаю. Сюда так просто не попадешь! Если бы гости нагрянули, нам бы позвонили с проходной. Думаю, это соседи. В любом случае дверь нужно открыть, чтобы не вызвать подозрений. Главное, чтоб тебя не видели. Сейчас я выйду и скажу, что хозяин сегодня не приезжал. Сиди в столовой и не показывай носа.

Я испуганно кивнула, пересела в кресло и превратилась в слух. Сначала — быстрые Татьянины шаги, затем — щелчок замка, потом — раздраженный мужской голос, звавший Шурика.

— Дядя Саша, я понимаю, что вы не желаете со мной разговаривать, но я должен вам все объяснить!

— Послушай, парень, ну что ты разорался на весь поселок! Хозяин сегодня не приезжал! — Это уже Татьяна.

Вот идиотка! Могла то же самое сказать из-за двери!

Не выдержав, я встала и вышла в коридор.

В коридоре стояли двое. Разъяренная домработница и… тот самый мужчина, с которым мы познакомились (весьма близко) в «Праге». Увидев меня, он замер на месте.

Татьяна театрально взмахнула руками и быстро затараторила:

— Это Игорь. Сын нашего соседа. Ему, видите ли, дядя Саша понадобился. А где я его возьму? Из-под земли, что ли, достану? Не было сегодня хозяина, не было! Наверное, он в Москве ночевать остался.

— Заткнулась бы ты лучше, Танька, а то ведь я могу шепнуть кое-что дяде Саше на ушко, и он тебя быстренько уволит. Поедешь на свою родную Украину. — Игорь усмехнулся и бросил на меня оценивающий взгляд. — А это кто?

— Это моя подруга. В гости приехала. А насчет увольнения ты не каркай. Я тут пашу от зари до зари как проклятая, поэтому мне увольнение не грозит.

— Так ты, выходит, тоже из Украины приехала? — спросил Игорь не без превосходства в голосе. Тоже мне москвич!

— Нет, я из Молдовы, — с вызовом ответила я.

— А тебе не кажется, что мы встречались раньше?

— Нет. Я вижу вас в первый раз.

— А у тебя с памятью все в порядке?

— Пока не жалуюсь. Я помню всех мужчин, с которыми встречалась. Уж тебя бы я точно запомнила. — Раз он на «ты», то и я буду так же.

— Ну надо же, — усмехнулся Игорь. — А я вот знаю, где ты работаешь. Ты в мясной лавке торгуешь. Вот только не помню, на каком рынке стоишь.

— На Люблинском. Третий павильон слева.

— Теперь буду знать.

В воздухе повисло молчание. Игорь по-прежнему не спускал с меня глаз. Уходить он, по всей видимости, не собирался. Первой не выдержала Татьяна. Она подбоченилась и закричала, раздувая ноздри: