Книга Лихорадка в ритме диска, страница 41 – Наталия Яровая

Ничего особенного не нашлось. Документы на джип на имя Павленко Олега Михайловича, визитки на это же имя, из которых явствовало, что покойный был генеральным директором довольно известного в нашем городе строительного холдинга, все те же две банковские карточки на имя покойного, всякая бумажная и канцелярская мелочовка, вроде и все. Наверное, надо завтра с утра поехать в местную милицию, отдать им это, пусть сами разбираются. Они должны знать, что делать.

На этом я успокоилась и, должно быть, задремала в шезлонге, потому что не заметила, как возле меня объявилась Катька.

— Мань! — окликнула она меня. — Ты чё, спишь? После всего, что произошло?

Нет, ну нормально! Ей, значит, можно «после всего, что произошло» бегать целоваться под луной, а я должна сидеть здесь и напрягаться до утра. Но я не успела должным образом ответить, потому что возле Катьки в сумерках обозначилась высокая фигура — Жорж притащился вместе с ней.

— Давай, Манюнь, просыпайся уже, — скомандовала подруга. — Будем держать совет.

Так, значит, она все рассказала этому Маневичу. Ладно, может, это и неплохо.

Он устроился на скамеечке, Катька сбегала в дом, притащила коробку сухого вина, стаканчики и приткнулась возле Жорика — любовь, однако!

— Я думаю, надо с утра в ментовку ехать, — открыла я наше совещание.

— Можно, конечно, — флегматично согласился художник. — Если других хлопот нет.

— Как это? — удивилась я.

— Ну, оно вам, девчонки, надо? Вас затаскают потом по всяким опросам, допросам, опознаниям.

— Но ведь человек погиб! И лежит там на дне реки! Семья переживать будет! Да и вообще, он довольно известный в городе. — С этими словами я протянула Маневичу борсетку.

Он внимательно изучил документы и пожал плечами:

— Ничего особенного.

— А банковские карточки? — задала Катька давно волнующий нас вопрос.

— Карточки как карточки, — все так же флегматично ответил Жорик. — У каждого второго такие.

— Не, ну там же деньги! Может, его семья в них нуждается?

Тут он развеселился:

— Семья такого человека вряд ли в чем-то нуждается. Да и деньги же не на карточках лежат, а на банковских счетах. А карточки это так, для удобства в расчетах. Заблокировал счет, и карточка эта просто картонкой становится.

— А вы, Жорж, бизнесом занимаетесь? — уточнила я.

— Да, немножко. Так, торговля, недвижимость — всего понемножку. Короче, не стоит вам искать проблем на свою голову. Павленко этого все равно скоро найдут. В той речке рыбачки активно промышляют, поэтому вопрос двух-трех дней — и попадется на удочку. Неприятная история, конечно, но я вам не советую в нее лезть. Хотя ваше дело, конечно.

Позиция Маневича нравилась мне не очень, но в чем-то он был прав. У меня три года назад сосед по лестничной клетке с балкона выбросился. Или выбросили. Так нас всех, живших с ним на одной лестничной клетке, потом задергали. Меня раз восемь в милицию вызывали: «Кто к нему ходил, что делал? Чем занимался? А к вам почему часто забегал? А романа у вас с ним не было?» В общем, мы чувствовали себя во всем виноватыми, а милиция до причины смерти так и не докопалась.

— Жорж, знаете, что кажется мне странным? — Я решила поделиться до конца.

— Нет, не знаю.

— У покойного в борсетке нет никаких документов, удостоверяющих личность.

— В смысле? — встряла Катька.

— В смысле — ни паспорта, ни удостоверения какого. Или пропуска. Даже прав почему-то нет.

Художник призадумался и посмотрел на меня очень внимательно, видимо, я показалась ему умной. Потом снова пожал плечами:

— Ну, паспорт он носить не обязан. Пропусков мог бы и не иметь. А права… Может, они у него в кармане лежали. Или еще где.

В принципе логично.

— Ладно, к утру определимся, — решила я, а Маневич засобирался к себе.

— Встретимся завтра на пляже, — предложил он как будто нам обеим. — Можно лодку взять. Или катамаран.

На том и расстались.

— Ну, как он тебе? — взволнованно спросила Катька, когда он ушел.

— Да никак. Обычный.

Катьку характеристика не впечатлила.

— Ты просто не разглядела его в темноте.

— Надеюсь, — обнадежила я, и мы отправились спать.

Ночью я ворочалась и часто просыпалась. Снились всякие ужастики и мучили сомнения насчет наших дальнейших действий. Когда немного рассвело, я вышла на свою любимую веранду, сварила кофе и присела в шезлонг. Было тихо-тихо…

Катька проснулась часам к десяти, и я выдвинула ей очередное предложение:

— Может, на фирму этому Павленко позвоним? У нас же есть его визитки.

— Чё скажем? — деловито осведомилась Катька.

— Ну, скажем все, — промямлила я. — Инкогнито.

Подруга помолчала, допила кофе из моей кружки и твердо сказала:

— Нам надо забыть этого Павленко. Без нас разберутся. Не наш уровень. Маневич прав.

Против такого железного аргумента пришлось заткнуться.

Через три дня кое-как удалось уговорить Катьку ехать домой, хотя она сильно сопротивлялась. Ей все не давал покоя Жорик. На мой взгляд, ее надежды были напрасны. Он дружил с нами, мы вместе загорали на пляже, а по вечерам они с Катькой гуляли вдоль побережья. Этим все и ограничивалось. При дневном свете мне удалось рассмотреть, что он и правда довольно интересен собой и наверняка не бедствует, судя по его ухоженной (хоть и небритой) внешности и всяким мелким аксессуарам, которые всегда позволяют отличить состоятельного человека. Вроде бумажника из тончайшей кожи. Или пушистого расписного пляжного полотенца. Или увлечения водным парашютом. Да мало ли!

В общем, мне не терпелось появиться в редакции, да и моя любимая веранда уже поднадоела, и в конце концов мне удалось сломить Катькино сопротивление. Тем более выяснилось, что Маневич не был в отпуске «десять лет», отчего собирался отдыхать на побережье до конца сентября. Мы решили, что через пару недель сможем позволить себе вернуться сюда еще дня на четыре, и Катька сдалась.

— Пусть поскучает! — утешила она себя.

Мы побросали пожитки в багажник, окунулись напоследок в ласковое прозрачное море и двинулись в нелегкий путь.

Перевалы традиционно преодолела я, а потом Катька любезно предложила сменить меня за рулем. Я не стала отказываться, Катька пересела на водительское место и тут же начала командовать:

— Включи радио. Послушаем, что там без нас в городе творится.

Я послушно произвела необходимые манипуляции.

— Может, мне операцию сделать? — неожиданно предложила Катька. — Нос подрезать?