Онлайн книга «Следующая остановка - жизнь»
|
Лишь перед их подъездом, чуть в стороне, стоит дерево. Её тянет подойти к нему. Но утром они с Аркадием всегда торопятся — опоздать нельзя. А вечером возвращаются в темноте и спешат к встрече друг с другом — даже голову повернуть в сторону дерева Юля не успевает. Мама снится под утро. Стоит на коленках перед грядкой и выдёргивает сорняк. Косы, замотанные на затылке, высвободились, концы касаются земли. Мама перед ней ставит блюдо с едой, словно Юля одна существует на свете, нет ни отца, ни Бажена, и смотрит на неё. Просыпается Юля в слезах. Бухнуться на колени перед грядкой, как мама… дотронуться до сливы… понюхать цветы яблони. Раз в неделю, едва она открывает глаза, Аркадий набирает её молдавский номер и подносит ей трубку: — Говори. Вижу, сама боишься деньги тратить. Всегда отвечает отец. Он кричит так громко, что звенит в ушах: — Юлька, городская стала, что ли? Забыла нас? У нас — битва, Юлька, хочу Бажена женить, показываю невест, ни в какую. Упёрся, не сдвинешь с места. В другой раз кричит: — Чего в гости не приглашаешь, Юлька? Небось, позабыла, как мы глядимся… — Маму… — Юля хочет сказать «позови», но слово не произносится. Отец кричит: «Мама в хлеву», «мама в курятнике»… Однажды слово наконец пробилось к отцу: — Позови. — Будешь ждать? А денег-то сколько идёт?! Муж-то не ругает? Я бы не разрешил. Ну позову, раз мать нужна больше отца. Сынок, кликни мать. — И пока мама не подошла, кричал: — Объясни-ка отцу, почему сильный здоровый мужик не хочет жениться? Злой стал, не подступись. Я ему слово, он мне — десять. Я ему слово — доброе, он мне — грубое. — Доченька! — задыхающийся голос. Позвать — «мама», но голоса нет. — Как ты, доченька? Скажи, как ты? — Очень хорошо. — Ты плачешь, доченька? — Ты тоже плачешь, мама. — Что же мы за большие деньги будем плакать! Хоть два слова скажи. — Работаю. Аркадий — очень хороший. Я жду ребёнка, мама. Долгая пауза и — выдох: — Приехать? — Да, мама, я хочу, чтобы ты была со мной. И тогда ничего больше не надо. Не перегружайся, мама, не перерабатывай. — Перестань плакать. Очень скоро мы обязательно увидимся. Она помнит, когда уезжала, бледные губы, черноту под мамиными глазами. Что же сейчас? Ведь сейчас мама выполняет и её работу! Запахи зерна, цветущего сада, сена… ноздри забиты детством. И слепит солнце. — Успокойся, Юленька. — Она не заметила, как Аркадий вошёл в спальню. — Ты сильно тоскуешь о маме. Слушай, что я придумал. Мы с тобой снимем, а может, купим большую квартиру с громадной гостиной, с комнатой для каждого — для мамы, для ребёнка, для нас с тобой, для твоего отца, для Бажена. Устроимся и пригласим всех… — Нет. Только маму. — Почему? Я собираюсь начинать бизнес с твоими отцом и братом. У них есть машина, они могут сами… — Нет! Хочу только маму. Аркадий сел к ней на постель, платком стал утирать слёзы. — Успокойся, пожалуйста. Не волнуйся. Будет так, как ты хочешь. Кто-то из них тебя обидел, да? Ты вообще ничего не рассказываешь о себе. Это я виноват, завалил работой, загнал в колею, не продохнуть. Обещаю, в воскресенье поедем куда-нибудь гулять и, может быть, ты оттаешь, станешь откровеннее. — А кто будет стирать скопленное за неделю? — Слава богу, улыбнулась! Мы же не стираем, стирает машина. — А развешивать, гладить, продукты закупать, готовить?.. — А ведь ты мне зубы заговариваешь! Между женой и мужем не должно быть никаких тайн. Кто из них обидел тебя? Слёзы припустили сильнее. — Он любит меня, — пробормотала она. — Кто «он»? И в чём драма: то, что родные любят друг друга, — естественно. Ты о брате говоришь. Я заметил, он сильно любит тебя. Выросли вместе, понятно… — Он не так любит, а так… Аркадий гладил голову. Никогда никто не гладил её по голове. И она легко выплеснула свой страх: — Целовал в губы, в последнюю ночь хотел изнасиловать… мама пришла… — Понятно, почему ты так была напряжена тогда. Теперь ты выздоровеешь. Забудь о той ночи. Сейчас же ничто не угрожает тебе, ничего плохого случиться не может, у тебя есть защитник. — Отец уговаривает его жениться, он не хочет. Разве так бывает — брат сестру любит как женщину? — Чем же ему помочь, Юленька?! Прошлое наконец всё здесь, вместе с Аркадием, но оно какое-то иное: без боли, без обид. Из этого прошлого ей сюда только маму надо. — Мама больна, у неё чернота под глазами, губы — бледные, я боюсь. — Я хотел бы пригласить маму сюда, — тут же чувствует её желание Аркадий. — Но мы с тобой совсем перестанем быть вдвоём, мы должны будем всегда и везде быть втроём. Ты ведь понимаешь это?! — Хорошо, я потерплю без неё, пока родится ребёнок. Но потом ты пригласишь её? — Не я, а мы. Я буду очень рад жить с ней под одной крышей. Но сможет ли она вырваться? Судя по твоим рассказам, сейчас она там единственная рабочая сила, так ведь? — Юля кивнула. — Ну, и как же она сможет оставить такое огромное хозяйство? Вообще непонятно, как она одна справляется… — Я тоже не понимаю. Мне почему-то не по себе, когда думаю о ней. Надрывается она. — Ты пробовала просить отца нанять помощницу? Мой тебе совет: позвони отцу, скажи — на маме двойная работа, ты волнуешься. Судя по всему, он до вольно далёк от физического труда. — Аркадий поднёс ей трубку. — Набирай-ка номер, Юленька. Никогда не откладывай в долгий ящик то хорошее, что можешь сделать! Я выйду пока. Будет работница, мама станет свободнее, глядишь, и приехать сможет. Отец отреагировал неожиданно. Юля ждала, закричит — «Не твоё дело», а он тихо сказал: — Я тоже заметил, под глазами черно. Похоже, я совсем загнал её, — сказал он слово, которое часто повторялось в Юле. — Постараюсь кого-то найти. Ты права, доча. Вся твоя работа тоже на ней. Не пожалею денег. Отец деньги жалел всегда. На них с матерью тратил лишь в дни рождений и 8 Марта. Да и в эти дни покупал только необходимое — одежду, обувь. Никаких излишеств. Аппаратуру и новый телевизор Бажен купил на деньги собственные. А у них с мамой их не было. Маме отец выдавал немного — на крупы, сахар, спички… «Не пожалею денег» — что-то новое. — Можно я ещё поговорю с мамой? — Сейчас, доча, я схожу за ней, позову. |