Книга Джейн и Эмма, страница 15 – Джоан Айкен

— А разве миссис Кэмпбелл не наняла для вас учителей?

Джейн покачала головой.

— Понятно. Теперь, когда мы вернулись, Сесилия наконец дорвалась до своих любимых дел и так в них погрузилась, что забыла обо всем. — Его тон был чуть насмешливым и снисходительным. — Что ж, об этом надо позаботиться. Ты правильно сделала, что пришла ко мне. О чем пойдет речь? Чем бы вы хотели заниматься? Астрономией? Историей? Языками? Географией? Литературой?

— О да, сэр, если можно, всем этим, пожалуйста! — воскликнула Джейн, почувствовав большое облегчение от того, что ее просьба встречена вполне разумно. — И еще рисование. Да и математика тоже. Должна сказать, Рейчел интересуется математикой.

— Правда? — Полковник был откровенно удивлен. — Ну что ж, о вашей образовательной программе я позабочусь немедленно. Когда приступает к своим обязанностям учитель музыки?

— Сегодня, сэр.

— Отлично. — И он взмахнул газетой, показывая, что больше не задерживает Джейн.

Синьор Негретти был очарован, обнаружив, что его лучшая ученица так хорошо устроилась в Лондоне (где он давал много уроков), с добрыми покровителями и совершенно новым фортепиано. И он, конечно, ничего не имел против новой ученицы, даже такой, которая в весьма почтенном возрасте девяти лет ни разу не видела клавиатуры. Довольно скоро он обнаружил, что Рейчел обладает несомненными способностями, быстро схватывает и всячески стремится наверстать упущенное время.

— Мисс Рейчел не скоро станет равной вам, мисс Джейн, потому что вы самая лучшая ученица из всех, что когда-либо у меня были, но у нее есть небольшой талант, который мы постараемся развить и использовать как можно лучше. К тому же у нее прелестное контральто, и вы сможете исполнять очаровательные дуэты.

— А как же ее заикание? — с тревогой спросила Джейн.

Музыкант досадливо всплеснул руками.

— Идиотизм! Всего этого можно было избежать, если бы не глупость родителей.

— Но уроки пения ей помогут, не правда ли, синьор Негретти? Я помню, вы рассказывали, что кто-то, с большим трудом говоривший, научился очень хорошо петь.

— Да, да, уроки пения ей, конечно, помогут, и еще вы, мисс Джейн, будете каждый день делать с ней упражнения для лица и горла. Я вам покажу.

В комнату вернулась мисс Уинстэбл, чрезвычайно взволнованная тем, что была вынуждена оставить ученицу наедине с учителем музыки — мужчиной! — так надолго. А Джейн на самом деле воспользовалась возможностью поговорить с мистером Негретти, пока у Рейчел шла из носа кровь — эта неприятность случалась с ней отнюдь не редко, иногда от волнения, но чаще вследствие резкого обращения отца. Гувернантка отвела девочку в ее комнату и уложила в постель с холодным компрессом на лбу и нюхательной солью.

— Бедная малышка! Такое неприятное, неподобающее леди заболевание. Надеюсь, она скоро его перерастет.

— Синьор Негретти, — спросила Джейн после окончания первого урока, — вы продолжаете ездить к Эмме Вудхаус дважды в неделю?

— Да, мисс Джейн, но что за прискорбные перемены! Приходить в дом, где я провел так много радостных часов, обучая вас, и встречать там только капризную мисс Эмму, которая совершенно не желает практиковаться. Быть может, вы желаете что-нибудь ей передать? С удовольствием это сделаю.

— Нет, спасибо, — быстро ответила Джейн, думая, как, должно быть, счастлива Эмма теперь, когда Джейн нет рядом. Напоминание в виде записки — последнее, что ей нужно. — Но я подумала, что вы едете туда как раз мимо дома моей бабушки и тети и, быть может, я могу иногда передавать с вами письма для них?

— Конечно, конечно, моя дорогая! — расцвел синьор Негретти. — Сколько угодно. Мне доставит удовольствие рассказать им, что у вас все хорошо, что вы растете, учитесь и с каждой неделей становитесь все красивее. И я могу привозить вам письма от них тоже.

— О Боже мой! Уж не знаю, насколько это умно и правильно — передавать письма с учителем музыки, — забеспокоилась мисс Уинстэбл, чьим первым побуждением, услышав о любом действе, предлагаемом ее подопечными, было его запретить как непристойное, грубое, неподобающее леди или по совокупности этих причин. А то и просто потому, что молодых следует распекать и наказывать.

Но Джейн немедленно обратилась к полковнику Кэмпбеллу, который оторвался от чтения «Условий Амьенского мира» и буркнул:

— Конечно, конечно! Посылай столько писем, сколько тебе будет угодно. И никогда больше не беспокой меня по таким пустякам.

Такая договоренность явилась сущим благом для Джейн и источником экономии на внушительных почтовых расходах для бедных дам из Хайбери, и для полковника Кэмпбелла тоже. Джейн, естественно, написала домой сразу же, как только приехала, заверив всех своих родных и друзей, что она отлично устроилась на Манчестер-сквер, хозяева ее встретили с большой добротой, и Рейчел проявила максимум дружелюбия; к письму был добавлен постскриптум:

«Пожалуйста, передайте от меня привет мистеру Найтли. Мне очень жаль, что я с ним не попрощалась».

Полковник Кэмпбелл отправил это письмо, но Джейн не хотелось злоупотреблять его добротой.

Через несколько недель после начала регулярных занятий, когда Джейн и Рейчел возвращались с миссис Уинстэбл с прогулки в Кенсингтонском саду, Джейн показалось, что она увидела впереди на Уигмор-стрит две очень знакомые фигуры. Она заколебалась, поскольку, хотя и привыкла к тому, что знает всех жителей Хайбери, ей все же было трудно свыкнуться с тем, что Лондон крупный город и на его улицах она встречает только незнакомцев. Но когда они обогнали группу впереди — два джентльмена (которых сопровождал мальчик, Джейн теперь это отчетливо видела) остановились, чтобы завершить беседу и попрощаться, — стало очевидно, что это добрые и любимые друзья.

— Мистер Найтли! Мистер Уэстон! — радостно воскликнула Джейн.

Мисс Уинстэбл повернула к ней возмущенное лицо.

— Джейн! Мое дорогое дитя! Леди никогда не окликают людей на улице, и уж тем более незнакомых джентльменов. Не ожидала от тебя столь неподобающего поведения!

— Но они вовсе не незнакомые джентльмены, мисс Уинстэбл, они друзья!

Несмотря на это заверение, мисс Уинстэбл моментально потащила своих подопечных прочь от столь потенциально опасного и нежелательного контакта, однако два джентльмена подошли, вежливо сняли шляпы и отрезали ей путь к отступлению.

— Джейн! Моя дорогая девочка. Какой счастливый случай! Я как раз собирался отнести тебе записку и пакет от тети — полагаю, там варежки, носки или что-то в этом роде. Я сказал ей, что еду в Лондон навестить своего брата Джона на Брансуик-сквер, и спросил, не хочет ли она что-нибудь тебе передать. — Он поклонился мисс Уинстэбл, и Джейн поспешно представила его гувернантке как «давнего друга своей бабушки».

— А это, — добавила она, — мистер Уэстон, еще один наш сосед. Он живет часть времени в Хайбери, а часть — в Лондоне.