Онлайн книга «Google для разбитых сердец»
|
Похоже, вот-вот разрыдаюсь. Стараясь дышать как можно глубже, я сосредоточенно роюсь в косметичке, выискивая тональный крем. Карандаш для подводки глаз и помада тоже идут в ход. Но, говоря откровенно, лицо мое так распухло от слез, что никакая косметика ему не поможет. А как же Боб и Мэри? Его родители души во мне не чают. Мэри каждое Рождество дарит мне новые домашние тапочки. Неужели я больше никогда не буду сидеть в их изысканно обставленной гостиной, потягивая сладкое белое вино из дивного хрустального бокала? А как же уроки гольфа, которые Боб обещал давать мне этим летом? Что, если Мэри уже купила очередные домашние тапочки? Я возвращаюсь в свою гостиную. Неужели я больше никогда не увижу Боба и Мэри? Неужели я зря надеялась, что у моих детей будут отличные дедушка и бабушка, добрые и заботливые, как в сказках. Как и положено дедушке и бабушке, седые и в очках. Боб и Мэри были для меня воплощением стабильности и нерушимых семейных устоев. А сейчас они исчезли из моей жизни. Не представляю, как это вынести. Я бросаюсь на диван и безутешно оплакиваю потерю Боба и Мэри. Прорыдав несколько минут, чувствую, что мои ноги затекли от неудобной позы. Я встаю и смотрю на часы – половина восьмого. Перевожу взгляд на огромное французское зеркало. Когда я сюда переехала, оно казалось мне невероятно стильным, а теперь кажется до жути пошлым. Роб наверняка раскритиковал бы его в пух и прах. Такой громоздкий предмет интерьера не стоит вешать на стену. Я решила: если прислонить зеркало к стене, это будет изысканно. Увы, при этом отражение отвратительно искажается – на самом деле бедра у меня вовсе не шире плеч, я проверяла это множество раз. Внимательно изучаю собственное отражение… отражение невзрачной особы со вспухшими от слез глазами и каштановыми волосами, в простом черном платье. Я втягиваю живот, раскрываю глаза как можно шире и слегка взбиваю челку. Стираю размазанную подводку. Выпрямляюсь и гордо вскидываю голову. В следующее мгновение мои плечи вновь поникают, а глаза на мокром месте. Мне не удается обмануть даже зеркало. На душе паршиво, и выгляжу я соответственно. Мне необходима срочная помощь. Хорошо, что есть Люси. И телефон. – Люси слушает. – Привет, это я. Я хотела только… – Вив, сейчас не слишком подходящее время для разговора. Люси почти шепчет: – Это займет меньше минуты. Я хотела только узнать, как бы ты меня описала. По-твоему, меня можно назвать привлекательной? – Да. – А какого рода моя привлекательность? Я сексуальна? Женственна? Или, может быть, изысканна? – Сексуальна, – выдыхает Люси. – Хмм. Значит, сексуальна. А как ты считаешь, меня можно отнести к разряду женщин-вамп или мою сексуальность лучше назвать скрытой? – А тебе бы как больше хотелось? Люси, кажется, вообще прекратила дышать. – Ну, думаю, было бы идеально… если бы я обладала такой ненавязчивой, естественной сексуальностью. – Ты ею обладаешь. – Но это не так! Я из кожи вон лезу, чтобы казаться сексуальной! – Тут я ничем не могу помочь, Вив! У меня в постели мужчина, и мне сейчас не до твоей сексуальности! Люси бросает трубку. Вот этого я никак не ожидала. Кто бы мог подумать, что она такая эгоистка. Правда, я и раньше замечала, что Люси временами бывает ужасно эгоистична… и жестока. Она ведь знает, что мое сердце разбито. Кстати, откуда у нее в постели взялся мужчина? Насколько мне известно, сейчас она ни с кем не встречается. Неужели она нашла себе нового бойфренда и ничего мне не сказала? Невероятно. К списку недостатков Люси помимо эгоизма и жестокости придется добавить скрытность. Я иду в кухню. Некоторое время стою, уставившись в пространство, и размышляю, удастся ли мне заставить себя выпить кофе. Розовая пластмассовая мебель кажется чудовищно безвкусной по сравнению с ореховым кухонным гарнитуром ручной работы, который стоит в квартире Роба… в нашей квартире. Где были мои глаза, когда я снимала эту кошмарно обставленную конуру? Я открываю холодильник и заглядываю внутрь. С моих губ вновь срывается тяжкий вздох. Любопытно, что люди обычно делают в подобных ситуациях? Возможно, едут в гости к мамочке, плачут у нее на груди, а потом пьют чай с домашним печеньем. Жаль, моя мама скрылась в неизвестном направлении вскоре после того, как произвела меня на свет. Ей тогда, кстати, было семнадцать лет от роду. Но я все равно могу съездить домой, к бабушке. Почему нет? Сейчас же ей позвоню. Я закрываю холодильник и хватаю телефон. В ухо мне бьют длинные гудки. Где это старушка гуляет? Я падаю на диван вместе с телефоном и набираю номер еще и еще. Наверное, сейчас бабушка возится в саду. На ней льняное бесформенное платье и старомодные ботинки, напоминающие коровьи копыта. До моих страданий ей и дела нет. Я снова набираю номер. Наконец в трубке раздается одышливый голос: – Семьдесят один восемьдесят девять два ноля! – Бабуля! Это я! Ты где была? – Я? Да здесь, рядом. Она говорит смущенно, точно ребенок, который пытается обмануть взрослых. – Он нашел другую, бабуля. Как только я произношу эти слова, меня накрывает новая волна печали. – Кто, дорогая? – Роб, кто же еще. Мой Роб. В трубке повисает молчание. – Ты что, не помнишь, что мы собирались пожениться? – Мне казалось, ты порвала с ним. – Так оно и было! Но после этого он нашел другую! Я порвала с ним вовсе не для того, чтобы он мне изменял! Собственный голос кажется мне отвратительно гнусавым из-за заложенного носа. Из трубки доносится какое-то странное дребезжание. – Бабуля? У тебя все в порядке? Теперь я слышу приглушенное хихиканье. – Бабуля? – Дорогая, не волнуйся. Просто ко мне заглянул Реджи, и только что он опрокинул корзинку с шампанским. – Корзинку с шампанским? – Да… Редж, собери быстрей лед, иначе весь пол будет мокрый! – Он явился к тебе домой пить шампанское? – Да, дорогая. В ее голосе слышится нескрываемая гордость. – Но сейчас восемь часов утра! – Редж принес копченого лосося, и мы решили устроить ланч с шампанским! – Не рановато для ланча? – Ну, тогда это будет завтрак с шампанским! Ощущение такое, словно она поворачивает нож в моей ране. Судя по всему, все женщины на свете прекрасно проводят время в обществе своих мужчин. За исключением меня. – Хорошо, бабуля, я не буду тебя задерживать. Если у меня разбито сердце, это еще не повод мешать вам завтракать с шампанским, верно? – Верно, дорогая. Буду рада, если ты позвонишь позднее. |