Книга Дикие сердцем, страница 22 – Виктория Клейтон

— Сейчас ты пытаешься пошутить. Говорю тебе: кто-то стоял за деревьями в саду в час ночи и насвистывал мелодию из оперы Моцарта.

— Если это тебе не приснилось, значит, в саду свистел лунатик, но безобидный лунатик.

— Ты меня не успокоил.

— Не возражаешь, если я переночую сегодня на твоем диване?

— Возражаю. Боюсь, что если ты останешься, я не смогу заснуть ни на секунду. Вдруг ты захочешь превратиться из защитника в соблазнителя?…

— Вы на самом деле считаете себя неотразимой, мисс Эльфрида Сванн?

— Даже если и не так, то ты дал мне повод так считать.

— Ты права, дорогая! — Гай схватил мою руку и прижал к губам.

Дорога в этом месте круто изгибалась. Автомобиль занесло, он выскочил на обочину. Мы чуть было не съехали на крутой откос.

— Еще немного, и мы бы свалились в реку. Прости. — Гай резко вывернул руль. — Шампанское миссис Дикон ударило в голову. Я почти не вижу дороги.

— Это еще один повод обвинять тебя. Ты ведь утверждал, что шампанское абсолютно безвредно. Да и миссис Дикон клялась, что даже грудные младенцы пьют ее пойло.

— Может быть, они его и пьют, но тогда это дети очень плохих матерей.

— Разве твоя мама не учила тебя, что врать нехорошо?

— Нет, она сбежала из дома с владельцем соседнего поместья, когда я был еще слишком мал, чтобы воспринимать такие абстрактные понятия, как правда и ложь.

— О, бедняжка! Мне очень жаль.

— Я не помню даже, чтобы мне пели «Спи малютка, засыпай» или другую колыбельную.

— Ты снова смеешься надо мной?

— Клянусь, это истинная правда! Мама сбежала с полковником Ле Местром, когда меня еще заворачивали в пеленки. Они поселились на острове Капри и провели вместе несколько счастливых месяцев. Потом ветреный полковник увлекся прелестной дочерью погонщика мулов, а мама в отчаянии бросилась с обрыва.

— Я уверена: ты только что все выдумал.

— Можешь перерезать мне глотку, если я говорю неправду, — Гай протестующе поднял руки, и автомобиль сделал очередной зигзаг. — Клянусь, все это правда. Отец долгие годы, изо дня в день, рассказывал о мамином побеге всем желающим. Слава Господу, ему в конце концов это наскучило. Я ничего не слышал о матери уже несколько лет.

— Если все, что ты говоришь, правда, то это ужасно. Мне так жаль твою маму! Какая страшная смерть.

— О, она не умерла. Обрыв, с которого она бросилась, был совсем не высоким. Ее вытащил из воды молодой рыбак и принес в дом своих родителей. Как только мама обсохла, они поженились. А затем заперлись от людей, как два ореха в скорлупе, и прожили в убогой рыбацкой хижине почти год.

— Я верю тебе, только, пожалуйста, следи за дорогой. Осторожней, не сверни в канаву. Кстати, в скорлупе не может быть двух орехов, только один.

— Ты забыла об арахисе, мой дорогой специалист по растениям.

— Да, забыла, — улыбнулась я и снова вернулась к разговору о несчастной матери Гая. — Что произошло дальше?

— В конце концов маме надоели морские пейзажи. Рыбак, хотя и был красавцем, не отличался образованностью и утонченностью чувств. Все его разговоры сводились к погоде, клеву и починке порванных сетей. Мама позволила похитить себя одному отвратительному принцу. Принц принадлежал к древнему роду и был сказочно богат, но имел одну неприятную привычку. Каждую ночь он спускался в семейный склеп и занимался любовью с почившими членами своей семьи.

— Ты думаешь, что я поверю этой болтовне?

— Это истинная правда, спроси у отца. Отец нанял частного детектива, чтобы выяснить, что случилось с мамой. Мама оставила принца, потому что, по ее словам, от него воняло мертвечиной.

— Больше ни слова! Мне жаль, что я начала этот разговор.

— Хорошо, хорошо, больше никаких подробностей. Чувствуя глубокое отвращение к мужчинам, мама отправилась в Неаполь и открыла приют для старых беззубых кошек.

— А сейчас?

— Умерла от столбняка пять лет назад.

— О Боже! — Я некоторое время молчала, размышляя над словами Гая. — Все это очень грустно, но ты почему-то пытаешься сделать рассказ веселым. Твоя мама, очевидно, не была счастлива, и это оставило глубокий след в твоей душе.

— Почему же?

— Ты даже не знал свою мать.

— Если ты имеешь в виду, что я испытываю жалость к матери, то могу заверить: ничего подобного. Думаю, что мама веселилась не меньше, чем другие. — Впереди показался знакомый горбатый мост. Я поняла, что мы находимся на окраине Падвелла. — По крайней мере, мама делала то, что хотела, и ей не было скучно. Я никого не жалею, включая себя. Если бы мама осталась с нами, мы бы возненавидели друг друга. А если бы я любил ее, то, возможно, страдал бы — ты же знаешь об эдиповом комплексе. Отец сделал все от него зависящее, чтобы восполнить отсутствие материнской заботы.

Уловив необычную горечь в голосе Гая, я поняла, насколько его ранило бегство матери.

— Вот мы и chez nous ^[25], — Гай затормозил возле отверстия в заборе.

— Ты, кажется, хотел сказать chez vous ^[26].

Хлоя выпрыгнула из машины и исчезла в темноте. Я испугалась, решив, что собака убежала далеко. Над нашими головами громко ухал филин. Таинственные шорохи раздавались со всех сторон. Мне вдруг захотелось почувствовать под ногами привычный городской асфальт, увидеть свет ночных фонарей.

— Спокойной ночи. Большое спасибо за все…

— Я иду с тобой.

Я не стала возражать, так как хорошо помнила крутой спуск. Луны еще не было видно в вечернем небе. К тому же я вчера потеряла фонарь. Сегодня утром я смогла вскарабкаться наверх, только держась за руку Гая.

— Я пойду вперед. — Гай исчез вслед за собакой. Мокрые ветки больно хлестнули по лицу. — Что ты там лепечешь? Немного сырости только на пользу организму. Вижу, тебе просто необходима небольшая встряска. Пробежка по холмам завтра утром улучшит твое настроение.

— Большое спасибо. Должна сказать, что если жизнь в деревне невозможна без грязи, холодных брызг и колкостей, то я вернусь в Лондон завтра утром, испытывая огромное облегчение.

— Боюсь, что у тебя ничего не получится: поезда в Лондон не ходят по воскресеньям.

— Что? О нет! Боже милостивый! Я словно попала в средневековье. Удивительно, откуда у тебя здесь взялся автомобиль с двигателем внутреннего сгорания. О Боже! — вскрикнула я, так как мы добрались до крутого спуска.

— Развернись и спиной вперед, не спеша, спустись, словно по лестнице. Если понадобится, я тебя поддержу.