Книга Шкатулка с бабочкой, страница 101 – Санта Монтефиоре

* * *

— Этот Торквилл Дженсен наделал шуму, — сказал Тоби, когда они ехали по проселку к особняку Эплби.

— Но вы ведь даже не встречались с ним, — ответила с заднего сиденья Федерика.

— Мы с ним встречались, — настаивал Джулиан, качая головой. — Но я не могу вспомнить, при каких обстоятельствах и когда.

— Он несколько староват для тебя, Феде.

— Он старше, но не слишком стар, — счастливо заявила Федерика. — Любовь посылает свои стрелы, невзирая на возраст. А мы любим друг друга.

— Пожалуйста, скажи мне, дорогая, не лишил ли он тебя девственности? — озабоченно спросил Джулиан. — Я убью его, если он хоть пальцем тебя тронет.

Федерика рассмеялась.

— Нет, пока нет, — ответила она, изумленно ощущая волну возбуждения при мысли о том, как впервые будет заниматься любовью с Торквиллом.

— Хвала Богу, что это так! — воскликнул Джулиан.

— Не позволяй ему делать что-либо, чего ты не хочешь. Он опытный мужчина, а ты, по сути, — ребенок.

— Дорогой Тоби, я давно не ребенок, — сообщила она. — Мне уже восемнадцать.

— Ну, очень взрослая, — саркастически заметил Тоби.

— Только не наделай глупостей. Ты еще пройдешь сквозь череду бойфрендов, прежде чем найдешь мистера Того Самого, — сказал Тоби. — А наша обязанность их всех тщательно исследовать.

— Ладно, вы можете встретиться с Торквиллом, когда пожелаете, — заверила она, наклонившись между сиденьями. — Он вам понравится. Он красивый, веселый, с тонким вкусом…

— У него должны быть недостатки. У всех людей есть недостатки.

— Только не у Торквилла. — Она мечтательно вздохнула. — Он — само совершенство.

Тоби и Джулиан молча переглянулись, но момент не был подходящим для того, чтобы поделиться своей житейской мудростью.

Когда Федерика вошла в гостиную Пиквистл Мэнор, где ее мать, Артур и Хэл вместе с хозяевами дома уже праздновали рождественский вечер с бокалами шампанского, восхищаясь прелестным белым голубем, восседавшим на верхушке елки, Сэм почувствовал себя так, будто кто-то двинул его кулаком в живот. Она выглядела просто ослепительно в черных кожаных штанах и бледно-голубом кашемировом свитере, который облегал ее стройную фигурку, подчеркивая контуры грудей посредством V-образного выреза на шее. Ее длинные светлые волосы сияли здоровьем и ниспадали с плеч, оттеняя белоснежную кожу лица и глубину ее сапфировых глаз. Она обнялась с Эстер и Молли и немного задержалась с ними у двери, оживленно беседуя. Сэм ощутил спазм в горле и залпом осушил свой бокал, чтобы снять напряжение. Он попытался посмотреть на нее непредвзято. Молли и Эстер были правы: она стала другой. Она выглядела счастливой.

Нуньо оказался первым, кто заметил трансформацию.

— Кара миа, — одобрительно вздохнул он. — Утенок превратился в прекрасного лебедя.

— Па, она никогда не была утенком, — встала Ингрид на защиту Федерики. Она поднесла к своим алым губам мундштук сигареты и раздраженно затянулась, что делала всегда, когда находила комментарии отца несправедливыми.

— По сравнению с лебедем, моя дорогая, она была утенком, — твердо парировал он, улыбаясь Федерике.

— Спасибо, Нуньо, — засмеялась польщенная девушка. — Затем ее взгляд упал на страдальческое лицо Сэма, продолжавшего наблюдать за ней с дивана. Ему она тоже улыбнулась, но ответной реакции не дождалась. Он повернулся к сидевшему рядом Тоби, будто стыдясь, что его взгляд обнаружен.

— В Лондоне начинается другая жизнь, — говорила Элен. — Хэл собирается учиться в университете, — добавила она, безуспешно пытаясь с помощью комплиментов вывести сына из дурного настроения. Но Хэл оставался абсолютно мрачным и совсем не реагировал на слова матери. Он знал, что никогда не поступит в университет, да у него и не было такого желания. Он пришел на эту вечеринку только потому, что она умолила его об этом. Ему не нравился Люсьен, который был слишком умен, так же, как и его брат Сэм, которого он тоже недолюбливал. Оба они заставляли его ощущать свою неполноценность. Хэл смотрел на сестру, стоявшую в дверях, и возмущался тем вниманием, которое ей уделяли — он не привык к такому. Но когда она села рядом с ним, его хандра несколько рассеялась и он позволил ей вывести себя из угрюмого состояния.

— Как дела в школе? — спросила она.

Тряхнув черными волосами, спадавшими на лоб, он посмотрел на нее темными, шоколадными, как у отца, глазами.

— Нормально.

— Тебе там уже надоело, да? — участливо спросила она.

— Я хочу закончить с этим как можно быстрее.

— Университет — это не вариант, — добавила она, заметив, как он презрительно кривит губы, когда ухмыляется.

— Это верно, — сказал он, посмотрев через комнату на Элен.

— Не беспокойся. Тебе не нужно этого делать. Ты можешь поступать так, как захочешь. Приезжай в Лондон, он тебе понравится, — с энтузиазмом заявила она.

— Я уеду в ту же минуту, как только окончу школу. Меня уже тошнит от Корнуолла. — Он нахмурился. — Меня тошнит от жизни с мамой и Артуром. Меня здесь душит клаустрофобия. Я нуждаюсь в собственном пространстве и не хочу, чтобы мне ежеминутно заглядывали через плечо.

— Уже осталось немного, — подбодрила она. — А потом ты станешь свободным.

Она подняла глаза и обнаружила, что их с Сэмом взгляды встретились. Он тут же встал под предлогом того, что необходимо принести очередную бутылку шампанского из кухни, и исчез из комнаты. Федерика оставила Хэла упиваться жалостью к себе и последовала за ним.

— Привет, Сэм, — сказала она, обнаружив его в одиночестве игравшего с собаками.

Он удивленно посмотрел на нее и слегка улыбнулся.

— Привет, Федерика, — ответил он. — Как дела?

— Хорошо. У тебя есть что-нибудь полегче?

— Полегче?

— Из напитков.

— Ах да, — ответил он, ощутив собственную тупость. — Лимонад, кока-кола, апельсиновый сок.

— Апельсиновый сок подойдет. Спасибо.

Открыв холодильник, он достал кувшин со свежевыжатым соком. Он налил его в стакан дрожащей рукой, размышляя, почему после десяти лет знакомства она внезапно приобрела над ним власть, заставлявшую его нервничать.

— Полагаю, что с Лондоном у тебя все в порядке, — сказал он, пытаясь продлить разговор, чтобы задержать ее в кухне.

Федерика заметила, что у него потихоньку начали редеть волосы. Они потемнели и были коротко подстрижены. Он выглядел старше и стал менее лощеным. Глядя из-за очков, он протянул ей стакан.

— Жизнь там стала для меня удовольствием, — ответила она, опираясь на столешницу.

— Я слышал от Молли и Эстер, что у тебя новый бойфренд, — произнес он, стараясь выглядеть равнодушно, но смог выдавить из себя только натянутую кривую улыбку.