Книга Сомнения Элли Эндрюс, страница 44 – Рут Сабертон

– Валяй рассказывай, – устало говорю я.

– Это интуитивное умение делать именно то, что нужно. Правда, клево?

Словно для того чтобы подтвердить слова Поппи и навеки запечатлеть их в моем мозгу, борзая самодовольно вздыхает и издает самое шумное и зловонное пуканье, какое я когда-либо слышала.

– Я тебе благодарна, Диппи, – строго замечаю я, – но вовсе не обязана тебя любить.

Собака невозмутимо выдерживает мой взгляд. Полагаю, наша неприязнь обоюдна.

– Прошу прощения! – Над моей головой нависает микрофон. – Элли Эндрюс? Пожалуйста, несколько слов! Я Бен Браун из «Бакингемшира сегодня».

– Ну конечно! – щебечу я, на радостях даже не задумываясь о том, как я буду выглядеть на экране.

Бен показывает оттопыренный большой палец своей команде, и те устремляются вперед с хлопушками и лампами.

– Так, Элли, смотрите на меня, а не в камеру. Прямой эфир! Начали!

Он поворачивается лицом к камере, внезапно став очень серьезным.

– Сегодня в Этти-Вудс, в окрестностях старинного городка Тэпли-на-Темзе, были извлечены из-под земли живыми и невредимыми два последних эколога, участвовавших в акции протеста. Операция прошла успешно благодаря слаженной работе спасательной бригады Тэпли, а также благодаря Элли Эндрюс, девушке Маркуса Лейси, члена парламента от Тэпли.

– Бывшей девушки, – громко поправляю я, глядя прямо в камеру. – Весьма и весьма бывшей. Более того, если бы на всей земле остались только мы с Маркусом, я бы взяла пример с земляных червей и постаралась превратиться в гермафродита.

– Так… – На губах Бена играет нервная улыбка. – Но вы ведь принимали участие в акции протеста, не так ли, Элли?

– По чистой случайности, – отвечаю я. – Я принесла друзьям еду, и меня по ошибке подняли на дерево. Я боюсь высоты. И туалетов наверху тоже нет. Я пережила ужасные два дня.

– Расскажите нам, Элли, – сквозь стиснутые зубы продолжает Бен, – хоть вы и оказались там по чистой случайности, каково было ощущать себя частью происходящего?

Я задумываюсь.

– Я очень испугалась…

Мягко выражаясь. Но, подозреваю, деликатные уши слушателей «Бакингемшира сегодня» свернутся в трубочку, если я скажу, что «чуть в штаны не наложила». Да и мама тоже смотрит эту передачу.

– Особенно когда огромный черно-синий пятнистый паук прыгнул на меня и…

– Повторите! – Какой-то коротышка с растрепанными седыми волосами и в очках с проволочной оправой расталкивает телевизионщиков и оказывается прямо перед камерой. – Вы сказали – черно-синий пятнистый паук?

– Прошу прощения, сэр, – шипит Бен Браун, и на его щеках выступают розовые пятна, – но вы прерываете прямой эфир!

– Ничего страшного! Повторите, паук был черный с синими пятнами? – продолжает коротышка, придвигаясь так близко, что наши ресницы буквально соприкасаются. – Ну?

Я мучительно припоминаю.

– Честно говоря…

– Думай, девочка! – рычит он, отталкивая операторов, которые пытаются убрать помеху с поля зрения. – Это очень важно! Как выглядел паук?

Я думаю. Вспоминаю. Содрогаюсь.

– Да, да, он точно был черный с синими пятнышками. И ужасными волосатыми ногами. Я вам скажу, где его найти. Он забрался мне под одежду… и сейчас лежит на коврике в ванной, в доме у моего друга. Слава Богу, он сдох. Паук, я имею в виду.

– Да! Да! Да! – Безумный незнакомец потрясает в воздухе кулаками и торжествующе улыбается в камеру. Бен Браун, кажется, на грани нервного срыва, и, несомненно, в этот момент перед глазами бедняги проносится вся карьера. – Они здесь есть, я так и знал!

Сумасшедший паукофил поворачивается ко мне, буквально сияя от радости. Он напоминает религиозного фанатика, которого посетило видение. Возможно, за моим плечом стоят Дева Мария и младенец Иисус, которые улыбаются и машут.

– Может быть, на минуточку перестанем говорить о пауках и вернемся к нормальным новостям? – умоляюще спрашивает Бен.

– Вот вам новости! – Седой незнакомец щербато улыбается и смачно целует меня в щеку. – Вы, юная леди, только что спасли старый лес от уничтожения!

Я, Бен и зрители роняем челюсти.

– Что? – шепотом переспрашиваю я.

– Это так называемый малый британский синий пятнистый паук, один из самых редких членистоногих на Британских островах. Такой редкий, что, по сути, он водится только в двух местах и находится на грани исчезновения. Иными словами, – старик торжествующе сияет, – его нужно охранять. Естественная среда обитания редких видов должна оставаться нетронутой.

Бен Браун в восторге. Он действительно получил сенсацию – и тут же сует старику микрофон под нос.

– Бен Браун, «Бакингемшир сегодня». А вы?…

– Профессор Пикок, Оксфордский университет. Кафедра экологии и энтомологии. Всемирно известная! – Профессор роется в кармане потрепанного пальто и извлекает листок бумаги. Все теснятся вокруг, чтобы получше рассмотреть. При близком изучении оказывается, что он держит иллюстрацию, вырванную из учебника. На ней изображен маленький, но несомненный черно-синий пятнистый паук.

Тот самый поганец, который заполз мне в лифчик.

– Да, это точно он, – вздрогнув, подтверждаю я.

– То есть Этти-Вудс официально объявляется заповедником! – Профессор Пикок протягивает руки и заключает меня в свои влажные объятия. – Я уже давно заподозрил, что малый пятнистый паук обитает в долине Темзы, и как раз намеревался отправиться на поиски в Этти-Вудс. Вы можете себе представить, в какой ужас я пришел, когда два дня назад включил новости и услышал, что лес собираются свести под корень! Если бы не эта юная леди и ее острое зрение, то один редкий вид и целый лес были бы навсегда утрачены для человечества.

Экологи, столпившиеся вокруг, издают радостный клич. Я испытываю смешанные чувства, потому что ненавижу пауков и, честно говоря, полагаю, что их надо убивать. С другой стороны, я рада, что лес спасен и что я, хоть и не по собственному желанию, сыграла тут определенную роль. С ума сойти, с какой скоростью, всего за пару дней, я превратилась из невольного предателя и саботажника в спасителя. Я стою и ошеломленно молчу, пока кто-то шепотом не советует мне закрыть рот.

Бен продолжает интервьюировать профессора и наблюдать, как тот роется в груде листьев в поисках своих драгоценных пауков, а толпа экологов и зевак принимается смеяться и аплодировать. Кто-то даже наигрывает веселый мотивчик на флейте, и я вижу, как Шон в восторге делает в сторону Маркуса неприличный жест. Но Маркус не обращает внимания. Его глаза устремлены на меня, и в них такая мука, что становится не по себе.

Поляна, до сих пор огороженная и зловеще молчаливая, наполняется людьми, которые бегают туда-сюда и возбужденно переговариваются. Появляются репортеры с Ай-ти-эн, Крис Пакхэм обсуждает пауков, а возле ворот Поппи и Серендипити грациозно позируют для «Тэпли газетт». Отчаяние и уныние, которые царили в Этти-Вудс несколько минут назад, исчезают, как грозовое облако. Даже дождь перестал накрапывать. Я возношу небольшую благодарственную молитву и обещаю, что постараюсь отныне вести себя лучше и не жаловаться на утрату Джея.