Онлайн книга «Золотой бутон»
|
Теперь никаких сомнений не оставалось. Она беременна. От Говарда Харрисона. И не имеет ни малейшего понятия, что делать дальше. Аборт? Эту возможность Фейт с отвращением отвергла. Сказать Говарду? Нет. Ей необходимо время, чтобы должным образом приготовиться к… К тому, к чему она должна приготовиться. К собственному удивлению, в голове у нее вдруг промелькнула очень недостойная мысль: блондинка Льюка воспользовалась беременностью, чтобы женить на себе любовника. Что, если… Нет! – с негодованием отмела Фейт такое предположение. Я не могу так поступить и не стану этого делать. Я слишком хорошо знаю, какой страшной ловушкой может оказаться брак, и использовать ребенка для того, чтобы эту ловушку захлопнуть, означает совершить нечто ужасное по отношению к каждому из нас троих. Говард не из тех, кто женится. Скорее он похож на шмеля, перелетающего с цветка на цветок. Возможно, он даже испугается, если я вдруг поставлю его перед перспективой отцовства, подразумевающей долговременные отношения, разорвать которые не так-то просто. Интересно, попросит ли он меня сделать аборт? Если да, я его возненавижу. Фейт вспомнила, как бережно, умело и нежно Говард нянчился со своей племянницей Розалин. Нет никаких сомнений, что со своим собственным ребенком… Размышления ее прервал телефонный звонок, и, сняв трубку, Фейт – ответила не сразу, спешно пытаясь перестроиться на рабочий лад. – Доброе утро, – сказала она, когда это удалось. – Фейт, это вы? Фейт Шерман? – спросил дружелюбный женский голос – не знакомый, но у Фейт возникло ощущение, будто когда-то она его уже слышала. – Да. – Отлично! Это Вайолетт Скотт, сестра Говарда. – О! – только и смогла ответить ошеломленная таким совпадением Фейт, только что вспоминавшая дочь этой приятной женщины. – Что я могу для вас сделать? – Мы все были бы очень рады, если бы вы согласились встретить с нами Рождество, Фейт. В этом году мы его встречаем у меня. У нас с Фредом то есть. Собирается вся семья, и все умирают от желания с вами познакомиться. Говард сказал, дескать, так получилось, что в этом году вам не с кем праздновать Рождество. Так как насчет того, чтобы присоединиться к нам? Вайолетт говорила невероятно быстро, и смысл ее слов доходил до Фейт с некоторым запозданием. – Да… – растерянно сказала она. – Очень мило с вашей стороны пригласить меня, Вайолетт… – Пожалуйста, скажите, что придете. Клянусь, вы никого не смутите и не обремените. Угощения хватит на целую армию. Мама принесет индюка, невестки ветчину и пудинг, а Говард, разумеется, распоряжается выпивкой. Ему ведено не покупать ничего, кроме лучшего французского шампанского. Вспомнив о роли, которую французское шампанское сыграло в «спонтанной вспышке страсти» и в ее незапланированных последствиях, Фейт только вздохнула. – Так что приходите! – продолжала Вайолетт. – Скучно не будет. Программа развлечений тщательно продумана, и вы должны обязательно посмотреть, какую я нарядила елку. Это первое Рождество Розалин, мы с Фредом купили самую большую и красивую елку, какую только смогли найти. А украшения! Нет, это надо видеть! Пожалуйста, скажите, что придете, Фейт! Сама Фейт елку так и не купила. Она совершенно забыла об этом, слишком занятая мыслями о ребенке. Ребенке Говарда. И вот сейчас его семья – семья ее будущего ребенка – приглашает ее познакомиться. Внезапно Фейт показалось очень важным принять приглашение, увидеть Говарда в кругу близких, увидеть его с детьми… – Спасибо, Вайолетт. Мне очень приятно. – Так вы придете?! – Да. С удовольствием. – Вот это здорово! Говард за вами заедет в… – Нет, спасибо. Мне неудобно обременять его. Ему следует быть с вами. – Это его нисколько не затруднит. Сосуществовать с Говардом в офисе Фейт научилась вполне сносно. Но если он снова заявится в ее квартиру… – Вайолетт, это затруднит меня, – решительно сказала она. – Я прекрасно доберусь сама. Сестра Говарда рассмеялась. – Продолжаете держать его в ежовых рукавицах? И правильно. Одиннадцать утра для вас нормально? – Да. А где вы живете? Вайолетт продиктовала адрес, и они распрощались. Судя по интонации, от результата переговоров сестра Говарда была в полном восторге. Хотя на самом деле инициатива исходила от Говарда, сообразила наконец Фейт, вспомнив, как накануне он расспрашивал ее о планах на Рождество. Ему не хотелось, чтобы я встречала такой праздник в одиночестве. Самое забавное заключается в том, что в результате своих последних действий по избавлению меня от одиночества Говард сделал меня беременной, гарантированно избавив таким образом от всякой опасности одиночества в будущем. Однако какую роль в этом моем будущем он отвел себе? Он сказал, что я ему небезразлична. Но насколько, вот в чем вопрос?! Рождество… Возможно, в этот день я узнаю ответ на свой вопрос. Рождество с родней Говарда началось весело и суматошно. Когда Фейт приехала, Вайолетт тепло с ней поздоровалась, затем схватила за руку и потащила за собой в ошеломляюще большую гостиную, задняя дверь которой выходила в симпатичный внутренний дворик с бассейном и небольшим садом. Людей там было множество, но сестра Говарда знакомила их с Фейт не формально. – А это, Фейт, мой папа. Он сейчас как раз пытается очистить дом от упаковочной бумаги. – Привет, Фейт! На мгновение она даже зажмурилась: Говард, но только пожилой, выглянул из-за груды яркой упаковочной бумаги, которую держал в руках, и широко улыбнулся. – Мне до смерти надоело везде натыкаться на эту макулатуру! – весело заявил мистер Харрисон-старший. – Того и гляди, поскользнешься и набьешь праздничный рождественский синяк. Фейт рассмеялась в ответ. – Да, теперь я вижу, что в таких количествах бумага может быть опасной. Рада с вами познакомиться, сэр. – А теперь я покажу тебе елку. Вайолетт потащила гостью дальше, не дав отцу завязать разговор. Тот, казалось, воспринял это как должное. А мой в подобных обстоятельствах потребовал бы к себе полного и абсолютного внимания, с горечью подумала Фейт. Елка и в самом деле поражала сказочным великолепием. Не менее трех ярдов высотой, она была щедро увешана красивыми яркими игрушками и сотнями лампочек электрических гирлянд. Затем Фейт оказалась в кухне, где возле уставленного аппетитными яствами большого стола хлопотали две молодые женщины. – Энн, Одри, смотрите, я ее привела! Фейт, эти две трудолюбивые пчелки мой невестки. – Привет! – единственное, что Фейт успела произнести, прежде чем ее перебили. |