Онлайн книга «Золотой бутон»
|
– Ты меня ничуть не обременяешь, – и не подумав уходить, заверил ее Говард. – Со мной все будет в порядке, – решительно повторила Фейт и, крепко сжимая сумочку, направилась к двери. Говард пошел следом. – Фейт, мама сказала что-то такое, из-за чего ты расстроилась? – С чего ты взял? – Ей хорошо удалось сыграть удивление. – Мама считает, что она одна знает, как будет лучше, – с легким раздражением объяснил Говард. Фейт пожала плечами. – Почти все родители таковы. Кроме меня. Вот сейчас я пытаюсь что-то сделать, что-то решить за себя и своего не родившегося ребенка, хотя совсем не понимаю, как будет лучше. – Ты не ответила на вопрос, – не отступал Говард. – Это не имеет значения. Говард быстро ее обогнал и остановил, загородив собой дорогу. – Ты имеешь значение, – спокойно сказал он. – Ты имеешь значение для меня. Неужели это правда? Точнее – сколько правды в этих словах? Пытаясь определить это, Фейт подняла голову и посмотрела Говарду в глаза. В горящие ярким огнем золотистые глаза… Но что он значит, этот огонь? Фейт не заметила, как Говард поднял руку. Щеке ее стало тепло от его прикосновения – легкого, мимолетного, потому что пальцы его уже погрузились в ее волосы, голова приблизилась, и губы прижались к ее губам. Все, что случилось дальше, Фейт помнила плохо; Пульсирующая боль в голове куда-то ушла, вместо нее сознание заполнила горячая волна – желания. Фейт и сама не заметила, как устремилась к Говарду, прижалась к нему, нежась в лучах исходящего от него тепла. Все ее существо расслабленно и безвольно парило в океане блаженства, чувствуя, нет – отчетливо понимая, что это и есть ответ, ответ на все ее вопросы. – Ну-у-у… Вайолетт… – пронеслось в сознании Фейт. Как некстати… – Кусок праздничного торта для Фейт. Я его оставлю вот здесь… Стремительное появление и мгновенное исчезновение сестры Говарда подействовало отрезвляюще, и Фейт вдруг отчетливо осознала, что делает она и что делает Говард, То, что происходит между ними сейчас, не более чем сексуальное влечение, которому она не может противиться и которое не дает ответа ни на какие вопросы. Она обнаружила, что бесстыдно прильнула к Говарду; и не только позволяет ему обнимать себя, не и сама вцепилась в него из последних сил, словно утопающий в соломинку, словно… блондинка, которую она еще недавно презирала, в Льюка. Боже, какой же тупой, самоуверенной и ничего не понимающей дурой я была! – отругала себя Фейт. – Ты не должен был этого делать! – с упреком и болью вскрикнула она. – Ты же обещал! – Но ведь мы не в офисе, и сейчас не рабочее время, – напомнил ей Говард, и на губах его появилась знакомая чувственная и чуть ироничная улыбка. – Вот я и не смог удержаться, чтобы не освежить такие приятные для нас обоих воспоминания. Воспоминания… Почти физически связывающие нас… – пронеслось в ее голове. В отчаянии от своей готовности обновить их, Фейт вырвалась из его рук и сделала шаг назад. – Ты воспользовался моей слабостью! Это обвинение нисколько не оправдывало ее уступчивость, но инициатива исходила все же не от нее. В этом Говард упрекнуть ее не мог. Он казался ничуть не обескураженным. На его губах играла все та же улыбка. – Взгляни вверх, Фейт. Прямо над твоей головой на елке висит веточка омелы. Фейт перевела взгляд и увидела украшавшую елку омелу. – По обычаю, в день Рождества мужчина имеет право поцеловать женщину, стоящую под веткой омелы. Опять пресловутый юмор Говарда Харрисона! – со злостью подумала она. Он опять сделал со мной что хотел, исполнил свое коварное желание, пусть и в нерабочее время. И плевать ему на то, как я себя при этом чувствую. Опытный ловелас просто не смог упустить подвернувшейся возможности. Фейт почувствовала, как внутри нее вскипает ярость. Ярость, смешанная, со страхом и отчаянием. – Ты специально остановил меня здесь! – сжав кулаки, выкрикнула она. Как он посмел поцеловать меня – без желании и любви, в шутку?! Это просто чудовищно! Говард нахмурился. – Я сказал это, чтобы ты поняла: у тебя нет никаких причин злиться или обижаться, – попробовал объяснить он. – Это был вовсе не рождественский поцелуй! – огрызнулась Фейт, глядя на него с ненавистью и презрением. Улыбка окончательно исчезла с лица Говарда. Глаза его сузились. Теперь они были скорее желтыми, чем золотыми. Волк перед последним броском на добычу, подумала Фейт и напряглась, полная решимости этого броска не допустить. – Да, – спокойно согласился он. – Но не кажется ли это странным тебе самой? – Что? – не поняла Фейт. Да она и не могла понять, потому что была слишком напряжена, сосредоточенно следя за каждым движением Говарда. – То, что у нас все так здорово получается после того, как убрался с дороги Льюк? Мы с тобой просто идеально подходим друг другу. «Идеально»! Это слово будто открыло шлюзы, сдерживающие давно назревавшую истерику. «Идеально»! – О-о-о! Настолько идеально, Говард, что я беременна! – Руки Фейт сами собой взметнулись в полном драматизма жесте. – Ну и как тебе нравится такое идеальное соответствие? Шок! Фейт ясно увидела его на странно изменившемся лице Говарда. Шок, словно живое существо, опутал его своими щупальцами, разрушая и убивая все, что было и могло быть между ними. Она и сама не понимала, как с ее губ слетело признание. Она не думала, не хотела говорить это сейчас, но все случилось само собой, помимо ее воли, и теперь… – Беременна. Говард произнес это так, словно пробовал это слово на вкус, словно оно было слишком большим, непостижимо огромным, чтобы он мог вот так сразу осознать его смысл. Фейт беспомощно всплеснула руками. – Прости. Мне очень жаль… Это случилось тем вечером, когда ты пришел в мою новую квартиру, и… и я забыла принять таблетку. На следующий день я выпила две, но… Увидев, как потрясение на лице Говарда сменяется странной смесью задумчивости и удивления, она окончательно запуталась и замолчала. – Ты от меня беременна, – сказал он таким тоном, словно услышанное ему понравилось. – Говард, этого не должно было случиться. – Но ведь случилось же! – возразил он и… радостно улыбнулся. Фейт запаниковала: Говард реагирует неадекватно, он определенно все еще не пришел в себя. – Ты понимаешь, о чем я говорю? – с сомнением спросила она. |