Книга Рин, страница 46 – Анастасия Бьёрн

– Я узнала о главнокомандующем от своих родителей.

Это была не ложь. Вот только я не стала говорить – от каких именно родителей. Аст был в курсе того, что помимо родных, у меня были ещё и приёмные, но вряд ли он стал делиться этим с Троем.

У племянника главнокомандующего были свои планы на меня.

– Дальше, – ровно произнёс Трой, не отрывая от меня глаз.

– Они работали в какой-то лаборатории, не в Централи, но под её началом. Я мало что знаю об этом месте, – и это была правда, я действительно мало знала о своем прошлом месте обитания; знала только, что это место стало для меня тюрьмой, как только я проявила характер и возжелала свободы, – Они и рассказали мне о главнокомандующем. Но я понятия не имею, что это за человек. Даже не знаю, как он выглядит.

– И тем не менее ты ненавидишь его, – заметил Трой с опасными интонациями в голосе – он слышал, что я не договариваю.

– Из-за него мои родители умерли, – глядя ему в глаза, жестко ответила я.

Трой выпрямился.

– Ты жаждешь мести? – каким-то донельзя расслабленным голосом поинтересовался он.

– Мести? – я нахмурилась, пытаясь понять, как отношусь к его словам.

Я никогда не задумывалась над этим. Первой реакцией организма на слова «Централь» и «главнокомандующий» был бег. Ассоциацией служила смерть родителей и разгром в лаборатории.

Я даже в мыслях не допускала встречу с человеком, повинным во втором разрушении моей жизни – после событий пятнадцатилетней давности.

– Я вижу, что эта мысль стала для тебя новой. Ты – не убийца, подосланная к нам с целью убить главнокомандующего, – начал рассуждать Трой.

– Будь я убийцей – бежала бы я, находясь так близко к цели? – не без сарказма спросила я, за что поплатилась лёгкой пощёчиной.

– Но это приводит меня ко второму выводу: ты преступница, сбежавшая из Централи, – продолжил Трой, складывая руки на груди и вновь откидываясь спиной на стену, – В этом случае всё сходится – ты боишься больших Городов, ты предпочитаешь оставаться в тени, а до встречи со мной ты и вовсе пряталась в лесу.

– Я жила в лесу, – ровно поправила я, глядя в пол, – это разные вещи.

– Ты же понимаешь, что я чувствую ложь? – он взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Да, я жила в лесу. Потому что в лесу безопасней, – сказала я со всей честностью, на которую была способна.

– Безопасней? – переспросил Трой, не выпуская меня из хвата.

– Там нет людей, – ответила я, – там нет скверны. Там есть еда и вода.

– Тем не менее, ты захаживала в близлежащие деревеньки, спокойно смиряясь с тем, что они полны тех самых людей и той самой скверны, – заметил метис.

– К сожалению, я – не портниха, – сквозь зубы ответила я, – И сшить себе шубу на зиму не в состоянии. Как и испечь хлеб.

– Да и скверна тебе не страшна, – на губах Троя появилась странная улыбка, – так почему бы не зайти, верно?

– Верно, – коротко ответила я.

– Не споришь… – протянул он.

– А смысл? – спокойно спросила его, – я не в восторге от собственного лица, но синяки не люблю, как и любая другая девушка. А о том, что я не подвержена появлению скверны, ты знаешь. Не раз мог удостовериться своими глазами. Не думаю, что это – такой уж редкий случай. Аст тоже не предрасположен к её появлению.

– У Аста есть обстоятельства, – странно ответил Трой, – У всех всегда есть обстоятельства. Но у тебя их нет.

– С чего ты взял? – осторожно спросила я.

– Вижу, – отрезал метис, глядя на меня очень странным взглядом.

– Я не знаю, почему она не появляется, – собрав всю свою искренность в ответе, сказала я.

– Ты не договариваешь, – склонившись над моим лицом, констатировал Трой.

Да, не договариваю. Но не потому что не хочу. А потому что не могу. Не могу сказать ему правду.

Видя, что я не стану продолжать тему, он кардинально сменил направление беседы:

– Что у тебя с ладонями? – и он резко стянул перчатку с моей правой руки.

Я даже вздрогнуть не успела, как перед глазами Троя появилась стигмата. Не кровоточащая стигмата…

– Что это за шрамы? – Трой перевернул ладонь, чтобы удостовериться – странный порез присутствует и с другой стороны, – Тебе когда-то распарывали руку?

Он только сейчас посмотрел на моё лицо и увидел, что со мной творилось. Смотреть на стигматы я не могла. Физически. Я даже промывала их от грязи – отвернувшись в сторону. Это было выше моих сил.

– Да, – процедила я сквозь зубы.

Силы, которые я так старательно копила во время разговора с Троем, начали стремительно покидать меня.

Метис быстро вернул перчатку на место.

– Такие болезненные воспоминания? – сухо спросил он.

Я только и смогла, что выдавить из себя кивок. Температура тела резко поднялась, а на лбу появилась испарина.

Это нормальная реакция на стигматы. Это вполне объяснимый страх организма перед потерей крови. Страх, вбитый в моё сознание.

Я снимала гловы только для того, чтобы отпугнуть Грешников; это происходило всего несколько раз в моей жизни, и каждый раз сопровождалось обильными кровопотерями.

– Не буду спрашивать, что с тобой творили…

– Не надо изображать из себя всё понимающего святошу, – огрызнулась я, перебивая его, – ты уже достаточно показал себя, чтобы я не обманулась впредь. Так что заканчивай этот спектакль и говори, что со мной будет.

Он ничего не знал о стигматах. Иначе уже давно бы отчитывался перед Централью. А это говорило о том, что у меня есть шанс.

Есть шанс на выживание.

– Такая же дерзкая, как всегда, – он вдруг вновь резко схватил меня за шею, вынуждая откинуться на спинку стула; его лицо было в нескольких сантиметрах от моего, но я уже не боялась; я поняла, что выпала из зоны его подозрений – какими бы они ни были, – Ты права, мне плевать на твои шрамы – у меня их гораздо больше. И мне плевать на твоё печальное прошлое – я не страдаю такой хернёй, как сочувствие или сострадание. Но я ненавижу, когда игнорируют мои приказы.

– Ты разве отдавал приказ «не сбегать»? – съязвила я и тут же поплатилась – новой пощёчиной.

На этот раз ощутимой.

– Я велел тебе тренироваться. Есть, мыться, спать, вставать с утра и снова тренироваться, – он усилил хват на шее, отчего я вновь начала задыхаться, и слизал каплю крови с моей губы; моё сердце громко застучало, а дыхание… с дыханием у меня и без того были проблемы; тем временем Трой продолжил: – тренироваться до тех пор, пока не сможешь встать вровень с остальными.

– Встать вровень с тобой я не смогу и к концу жизни, – выдохнула я, вкладывая в слова все смыслы, на которые была способна в условиях отсутствия кислорода в мозгу.