Онлайн книга «Суккубус»
|
– Твой крест ждет тебя, Кларк. Он уже знает вкус твоей плоти. – Я готов. – Не сейчас. Джуд опускает руки ниже, к своей груди. – Найди их, Кларк, – говорит суккуб. – Найди их всех! Они ждут тебя. Ждут шанса раскаяться и искупить свои грехи. Ведь так, Джуд? – Да. – Разве ты не счастлива? – Да. – Я не слышу. – Да! – Так радуйся, Джуд! И женский смех наполняет комнату. * * * Небо было сюрреалистичным, словно фантазия Сальвадора Дали, с низкими молочно-белыми облаками, взбитыми, как ванильные сливки на кристально-голубом фоне. – Черт возьми, здесь нужно прибраться! – сказал Маккейн, выходя из дома. Кристин держала его за руку. Их тонкие пальцы были сплетены между собой, взгляды томные, с оттенком удовлетворенности и какой-то странной тревоги. – Может быть, нанять пару садовников, ландшафтного дизайнера, строителей и архитектора из «Рок-Компани», который отвечал за строительства центрального парка и акватория в нашем городе… Их окружили заросли шиповника. Выложенная каменными плитами аллея ровно тянулась вдаль. Сорная трава, разрушая старый раствор, пробивалась между плит желто-зелеными пучками. Ветви шиповника бессмысленно торчали в разные стороны. Многолетние цветы в клумбах вырождались, теряя сочность бутонов и стройность форм. Гниющие листья – желтые, зеленые, ядовито-красные – были сметены ветром под извивающиеся кривые стволы кустарника и напоминали живой ковер. Сырость и тлен наполняли воздух. Распад и забвение. Хаос и смерть… – Как ты можешь жить здесь? – спросила Кристин. – Как и в любом другом месте. Они свернули. Разросшийся вьюн преградил им дорогу. Его мокрые листья жадно лизнули их лица, руки, застывшие капли скатились за шиворот. Вьюн был повсюду: стелился по земле, скрывая каменные плиты, обвивал скамейки и столики, шиповник и тот не избежал этих объятий, изгибаясь стволами и отступая вглубь своих зарослей, словно разбитая армия, сдавая позиции. Маккейн очистил скамейку. Кристин села к нему на колени. – Скольких девушек ты приводил сюда до меня? – спросила она. – Ни одной. – Я тебе не верю. – Последние годы я предпочитаю спальню. – Ты просто мальчишка. – Не говори, что тебе не понравилось. – Понравилось. – Хочешь сделать это здесь? – Не очень. – Да ладно. Тебе понравится, – он развернул ее к себе лицом. Расстегнул молнию на своих брюках, поднял юбку Кристин к поясу. – Как ты это делаешь? – спросила Кристин. – Что делаю? – Возбуждаешься так быстро. – Я не знаю. Не думал об этом. Она охнула, закрыла глаза. Ставшее синим небо разродилось внезапным дождем. – Как мокро! – засмеялась Кристин. Маккейн все еще сжимал в руках ее бедра, но она уже одергивала юбку и поднималась на ноги. * * * – Посмотри на них! – сказала Ламия. Кевин припал к окну. Маккейн, Брэдли и Кристин сидели за столом. Свечи, ужин, вино в бокалах – там, а здесь… Здесь ветер, холод да дождь. И еще Джесс. Такая красивая. Такая мертвая… Смех. Этот дьявольский женский смех! Кевин видел, как смеется Кристин. Голова запрокинута, грудь вздрагивает… Счастье… – Я вам не верю! – заявила она. – Да говорю тебе, прокурор – гей, – Маккейн отобрал у Брэдли пачку сигарет. – Скажи, что это так, брат! Скажи, иначе я выброшу твои сигареты в огонь! – Прокурор – гей. Доволен? Снова смех Кристин. – Врете вы все! – Расскажи ей, – Маккейн поднес пачку к огню в камине. – Рассказать? – Ну да. – Рассказать что? – Кристин закурила. – Лет пять назад, на день независимости, Дариус перебрал и домогался до него. – Брэдли забрал у брата сигареты. – Доволен? – Лет пять назад? – Может, шесть, – Маккейн, улыбаясь, смотрел, как огонь пожирает древесину. – Сколько же тебе тогда было? – Вот только не надо фрейдизма, ладно? К тому времени я уже знал и более странных людей. Педофилы, гомосексуалисты, лесбиянки… На дворе эра будущего, черт возьми! Кристин стала вдруг серьезной. – Поэтому ты такой? – Какой? – Злой. – Нет. – А моя сестра? То, что она и Джесс, ну… Ты это правду сказал или… – Правду. – Черт! И часто они приходили сюда? – Думаю, когда было желание. – И… Они были вдвоем или же… – Мы были все вместе. В одной кровати. Если ты об этом, – Мак-кейн поймал ее взгляд, устремленный к Брэдли. – Нет, мой брат никогда не был с нами. Только я и девочки. – Не думаю, что этим нужно гордиться. – Я и не горжусь. – Не верю. – А ты? – А что я? – Разве ты никогда не гордилась этим? – Нет. – Странно. Ты не похожа на фригидную суку. – Причем тут это? Мне кажется, секс – это личное дело каждого. – Мне кажется, в мире есть много других вещей, на которые следует накладывать табу и стыдиться их. Скажи, разве ты никогда ни о чем не мечтала? – Может быть. – Я имею в виду секс. – Я и говорю: может быть. – И о чем? – А ты? – Когда-то. – Что значит когда-то? – То, что я уже не знаю, о чем мечтать, по крайней мере, в сексе. – Я тебе не верю. – Не веришь, потому что завидуешь, или у самой есть много неудовлетворенных желаний? – Может быть. Маккейн засмеялся. – Ты прямо как мой брат! Из него тоже слова лишнего не вытянешь! – Мне нравится твой брат. – И что это? – В смысле? – Лесть или фантазия? – Ревнуешь? – Вот еще! Они допили вино. Брэдли ушел, оставив их наедине. Поцелуи, объятия… – Может, теперь скажешь? – спросил Маккейн. – Сказать что? – Как тебе нравится делать это? – А ты угадай. |