Онлайн книга «Веселые истории про Антона Ильича (сборник)»
– Тоша, привет, привет! Давай, заходи. У меня мало времени. Я не понял, чего ты так рано заявился? Мы же на вечер договаривались? – Геннадий Петрович помог другу раздеться. – Ну-у! – оглядел он Антона Ильича со всех сторон. – Постройнел, помолодел! Ничего себе! Ты на каких водах лечился? Я тоже так хочу. Ты еще и с цветами? Геннадий Петрович взял в руки букет. – О-о! Роскошно! А чего ты так вырядился? При полном параде?! Постой, дай-ка я угадаю. Подожди, подожди, не говори ничего. Геннадий Петрович театрально прикрыл глаза ладонью, задумался на мгновенье и воскликнул: – Антон, ты решил сделать мне предложение?! Я угадал? Тоша, я тебя сразу огорчу. Несмотря на годы нашей дружбы, замуж я за тебя не пойду… – Гена, прекрати, мне совсем не до шуток. Со мной тут такое случилось… – Ты стал балианцем? И перешел в другую веру? – Да нет. – Влюбился в луноликую туземку? – Гена, ну что такое говоришь. – Давай, давай, располагайся. Чай на плите. Я собираюсь и убегаю. Хозяйничай сам. – Гена, я встречался с Александрой, она мне такое устроила! Слова не дала сказать. Кричала. Закатила мне такую сцену! – Ага, значит, все-таки сцену ревности? – Я серьезно, Ген. Я так и не понял, что с ней случилось. – Тоша, все это очень интересно. Я думал, ты мне про Бали будешь рассказывать. А ты уже и здесь успел напортачить? Все, мне действительно пора бежать. Нехорошо заставлять девушку ждать. Так что подробности вечером. – Я подожду тебя здесь? – Пожалуйста, – сказал Геннадий Петрович, надевая пальто. – С тебя ужин. Закажешь что-нибудь, ладно? Геннадий Петрович уже взялся за ручку двери, как вдруг Антона Ильича осенила идея. Схватив букет, он вручил его другу и, грустно вздохнув, произнес: – Эх! На, бери. Бери, бери. Не пропадать же добру. Сидя в квартире друга, Антон Ильич попил чаю, пришел в себя и как-то успокоился. Произошедшее казалось ему теперь не таким уж страшным, как он подумал вначале. Вероятно, у Сашеньки что-то произошло, а может, сказалась накопившаяся усталость. Это он отдыхал, а она, наверное, трудилась без устали. В конце концов, ничего еще не потеряно, сказал себе Антон Ильич. Да и букет оказался кстати. Геннадий Петрович вернулся домой в приподнятом настроении. Насвистывая, он уселся за стол и приготовился слушать: – Ну давай. С самого начала. Я оставил тебя в аэропорту, ты сел в самолет, и… Что было дальше? Антон Ильич стал рассказывать. Он поведал другу о Бали, о Лизе, об управляющем, о встрече с Линдой, о путешествии в Убуд и даже о своих странных снах. Геннадий Петрович хохотал от души, живо представляя себе друга в разных ситуациях, и просил его повторить по нескольку раз особенно смешные моменты. Говоря о Линде, Антон Ильич сказал: – Я так и не понял, о каких деньгах она говорила. Кто-то украдет у меня деньги? Или что? – Я думаю, она говорила образно. – Это как? – Знаешь, бывает, общаешься с девушкой, и у тебя в это время все удачно складывается – на работе подъем, клиенты идут, в общем, все отлично. У тебя же было такое? – Было. – А с другой встречаешься, и все в жизни валится. Дела не идут. Все, что раньше получалось легко и просто, вдруг становится сложным. Проблемы возникают из ниоткуда, на пустом месте. Вчера еще ты был такой гордый и самоуверенный, а сегодня чувствуешь себя полным неудачником. Антон Ильич понимающе кивнул. – Вот это и есть то, что имела в виду твоя Линда. – То есть это должны быть какая-то женщина? – А она тебе что сказала? – Она сказала «есть кто-то, кто пользуется твоей энергией». – Значит, не обязательно женщина. – И еще, я совсем не понял, что значат ее слова про мать? Она сказала, что мать меня не отпускает. – Правильно сказала. Я всегда тебе говорил, что ты маменькин сынок. Тебя твоя матушка, дать бог ей здоровья, с детства в ежовых рукавицах держала. И до сих пор держит. – Ген, ну что ты такое говоришь? В детстве да, но сейчас? – Да ты посмотри, как ты на ее звонки реагируешь. Бледнеешь весь, заикаешься. До тебя потом минут десять вообще не достучаться. Сидишь как истукан, ни на что не реагируешь. А если она что-то попросит, так ты вообще думать ни о чем другом не можешь. Разве не так? – Так, – признал Антон Ильич нехотя и тут же парировал: – А ты разве не бросаешь все и не бежишь к своей матушке, когда ей что-то надо? – Бегу. – Ну вот! – Что, вот? – Я же не говорю, что ты маменькин сынок. – Так я и сам это знаю! Наконец они добрались до Александры. Лицо Геннадия Петровича посерьезнело. Несмотря на пламенные речи Антона Ильича, он не разделял оптимизма друга. А услышав о том, что произошло сегодня утром в его офисе, он сказал совершенно серьезно: – Тоша, все это не шутки. Я советую тебе бросить все это, пока не поздно. И пока она не разгромила мне офис. – Как это бросить? – Прекратить встречаться. – И что я ей скажу? – Скажи, что период интенсивной терапии закончен, и у вас перерыв. На год. Через год она уже не вернется. Это я тебе обещаю. – То есть как, на год? Я не могу. – Почему не можешь? – Ну не могу, и все тут… – Тоша, я думал, у вас роман. А ты непонятно чем с ней все это время занимался. – Мы беседовали. – Беседовали! Я тебе сразу сказал, что это плохо кончится. Она тебя просто использует. – Так я как раз и хотел сегодня расставить все точки над «й». Хотел признаться ей во всем. – Тоша! Ты с ума сошел? – Почему? – Господь с тобой! Раньше надо было признаваться. – Никогда не поздно сказать правду. – Нет, Тоша, поздно. Поздно! Ты думаешь, она от радости кинется тебе на шею, когда все узнает? Да она сожрет тебя вместе с твоим букетом. Ты станешь для нее козлом, который обманом втерся в доверие и выведал все ее секреты. Так что не вздумай. Ни в коем случае! И вообще, бросай все это. Иначе станет только хуже. – Нет, я хочу разобраться. – В чем тут разбираться? – Я думаю, что у нее сложная ситуация… – Тоша, полгода назад ты говорил то же самое. Ничего не поменялось. – Да, но ею просто движут эмоции. Нельзя же из-за этого бросать человека. Сейчас она остынет, успокоится, наверняка извинится, и мы сможем поговорить спокойно. |