Онлайн книга «У каждого свой путь в Харад»
|
– У меня руки будут заняты. Я не смогу еще и лампу нести. – Он снова нырнул в экипаж и через минуту вытащил оттуда завернутую в одеяло миниатюрную фигуру. – Светите передо мной, чтоб я видел, куда идти. Гильда послушно пошла впереди, указывая дорогу. Они сразу же поднялись на второй этаж, где за стоящими в ряд дверьми прятались аккуратные маленькие спаленки. – Вот, пожалуйста, вам сюда. – Гильда открыла дверь, пропуская перед собой мужчину с его ношей. Гали снился чудесный сон. Она бежала вниз по винтовой лестнице Потловского замка. Навстречу ей поднимался незнакомец. Гали знала, что сейчас она споткнется и упадет, но все ровно упрямо бежала навстречу своему падению. Ее сердце радостно билось в предвкушении. Она хотела упасть – ведь если она упадет, он подхватит. Внезапно ступеньки лестницы стали рассыпаться под ее ногами, Гали ухватилась за стену, чтоб удержать равновесие. И рука ее, прикоснувшись к камню, вдруг ощутила под собой стебли плюща. Она хваталась за них, но стебли ускользали. И Гали сорвалась. Она летела вниз, а мимо нее вверх летела кирпичная кладка бесконечных стен. Ужас накрыл ее с головой, но вдруг она вспомнила, что именно за этим и спешила сюда – за тем, чтобы упасть. Ведь кто-то, кто несомненно подхватит ее, тоже должен спешить сюда. И ее захлестнуло счастье. Рушилась лестница, разлетались на обломки перила и ступеньки, сминались арки дверных проемов и сами двери, слетая с петель, летели впереди нее. Гали наблюдала за разворачивающейся вокруг нее катастрофой и при этом была абсолютно счастлива. В одну из летящих перед ней дверей постучали. Гали удивилась. Но тут оказалось, что кто-то стучит разом во все двери. – У меня руки будут заняты, – сказал кто-то. «Конечно, – подумала Гали. – Конечно, руки будут заняты. Ведь в этих руках буду я». Она ощутила себя в кольце сильных рук. Ее несли так бережно и так нежно. Ради этого стоило рискнуть и еще раз свалиться с той лестницы. Гали положила ладонь своему спасителю на грудь. А сильные руки все кружили ее в каком-то диком вальсе, нежно прижимая к себе, и из-за этого Гали никак не удавалось выплыть из своего полусна. А ей так хотелось открыть глаза и снова увидеть его высокий лоб, черные кудри и глаза, красивее которых нет на всем свете. Глаза, заглядывающие в самые потаенные уголки души и согревающие ее, как два маленьких персональных солнца. И вдруг почему-то женский голос произнес: – Вот, пожалуйста, вам сюда. Гали открыла глаза и увидела, как отъезжает в сторону распахнутая перед ней дверь. Ее голова покоилась на чьем-то плече. А сама она действительно находилась в кольце сильных и бережных рук. Мужчина все еще нес ее, и Гали, прижатая к широкой груди, могла видеть только его мощный подбородок и шею. Но ей не обязательно было видеть что-то еще – она уже поняла, что это был не он. Это был не ее незнакомец. Служанка поставила лампу на столик. Она сняла с нее стекло и зажгла от фитиля еще две находящиеся здесь лампы, осветив комнату в достаточной степени. С опаской глянула в спину мужчины: – А чем она больна? – Не бойся, это не заразно. – Харадец опустил свою ношу на постель. Осторожно развернул полы одеяла. Девушка смотрела на него с подушек горящими от лихорадки глазами. – Мне жарко, – прошептала она. – Правой рукой очень больно двигать, помогите распустить шнуровку – не могу дышать… Дагир выпрямился и немного растерянно посмотрел на Гильду: – Вы можете помочь? Госпоже нужно переодеться. – Я? Да, сейчас… Харадец сделал несколько шагов назад, пропуская к кровати Гильду: – Сами понимаете, что я могу с этим поделать? Горничной с нами нет. Так вы поможете? Гильда кивнула. Он выудил из кармана рыманский банкнот: – Примите в качестве благодарности. У девушки на скулах вспыхнули красные пятна: – Я не поэтому… – А я поэтому, – спокойно ответил Дагир и положил банкнот на прикроватный столик. – Сейчас принесу из кареты ее вещи. Ваши собаки как ко мне одному отнесутся? Гильда улыбнулась: – Они еще привязаны. Не бойтесь. На контрасте с коричневым цветом покрывала на кровати лицо девушки казалось мертвенно-бледным. Гильде стало страшно находиться с ней в комнате. Она в нерешительности топталась рядом с кроватью, пока веки лежащей перед ней девушки не дрогнули. «Ой, что это я! – Гильда засуетилась. Ее руки умело пробежались по застежкам плаща. Гильда аккуратно приподняла ее за плечи, вытаскивая из-под спины одеяло и плащ. Корсет на девушке не был зашнурован. Гильда удивилась, но виду не подала – собственно, когда долгое время в пути, следовать условностям совсем не обязательно. Гильда вот сама корсетов сроду не носила, и жить ей это как-то не мешало. – С дороги ее сморило так, что ли? Ужас просто… Может, простыла? И куда понесло одну, без мамок, без горничных. Нет, не понять мне этих благородных…» – Как вы себя чувствуете? – «Что я спрашиваю – и так ответ ясен». – Принести вам чаю или молока? Девушка приоткрыла глаза. Она долго смотрела на Гильду. Потом спросила: – Вы умеете обрабатывать раны? У Гильды брови поползли вверх. Она присела на кровать рядом с гостьей. – Раны? Какие раны? – Ей приходилось пару раз бинтовать проткнутые Крайтовыми сыновьями пальцы. На этом ее познания в медицине заканчивались. – «Что приключилось с этой бедняжкой?» В дверь постучали. Вошел Дагир и, стараясь не шуметь, поставил у входа сундучок, обитый кожей. Он сразу же вышел, и Гильда услышала, как придвигается снаружи двери стул и харадец усаживается на него, дабы нести свое ночное дежурство. – Давайте так… – Гильда сложила снятые с гостьи вещи на стул рядом с кроватью. – Я спущусь вниз, посмотрю, что там и как. А потом быстренько поднимусь обратно. И мы разберемся с твоими ранами. Гильда спустилась вниз. Подбросила поленьев в камин, который благодаря специальной системе труб обогревал весь дом. Зажгла лампу и выскочила с ней во двор. Заслышав ее шаги, снова вопросительно рыкнул пес, высунувший нос из собачьей будки. Сначала Гильда проверила запоры на воротах – она точно знала, что закрыла их, но лучше лишний раз проверить, чем с утра выслушивать причитания Крайта по поводу какой-нибудь щеколды. Потом она побежала на конюшню, где в падающих из окон отсветах ворчащий Миллек пристраивал лошадей. Уже стоящие в стойлах лошади косились на вновь прибывших влажными, поблескивающими в ночном сумраке глазами и фыркали. – Давайте я сама, – предложила девушка. – Да что уж… Сам справился… – Миллек действительно уже почти все закончил. – Попоны где у вас? Вспотели лошадки сейчас после перехода, боюсь, как бы не простыли ночью-то… – Там вон. Ну и сено, и овес в яслях… Вода тоже есть – в кадке, и ведро рядом. |