Онлайн книга «Прости за любовь»
|
– Не уничтожить, а перенести, – поправил Савченко. – Я бы послушал специалиста, – сказал Юра. – Даже могилы переносят, а уж клумбу! Все сидели в гостиной, когда со двора донесся громкий лай Давинчи. Юра подошел к окну. Пес лаял на клумбу. – Не вовремя, до полуночи десять минут осталось! – проворчал Юра и выбежал во двор. Гости с любопытством наблюдали, как Юра выбежал в ярко освещенный двор, как приказал лабрадору сесть – тот сел и уставился на хозяина. Юра что-то сказал псу – тот дернул головой, вроде как ответил. Юра еще что-то сказал – Давинчи встал и пошел к дому на полшага позади хозяина. – Что это с ним? – спросил Дима. – Не знаю, – пожал плечами Юра. – Завтра разберемся. Главное – успеть поднять бокалы. Дима проснулся без четверти десять. Он с трудом раскрыл глаза и увидел не одну люстру, а две. – Кажется, я перебрал… – Он закрыл лицо ладонями. – Это точно, – сказала Лена, – тебе уже не тридцать и даже не сорок. – Она положила руку ему на лоб. – Слава богу, нет температуры. – А что, должна быть? – спросил Дима. – Конечно, вы же с Яровым босиком вокруг елки плясали. – Вокруг елки? – Да. – Босиком? – Да. Хорошо еще, что не нагишом! – Да, пить надо меньше. Лена встала с постели и набросила халат. – Кажется, кто-то уже проснулся и вышел из дома. – Это Юра. – Почему ты так решил? – Я не решил, просто знаю, что собаку надо выгуливать утром и вечером. Дима был прав: к завтраку в столовой собрались все, кроме Юры и Тани. – Кажется, голубки снова вместе, – шепнула Лена. – Хорошее начало года. Она хотела еще что-то сказать, но дверь с грохотом распахнулась и в комнату ввалились Юра и Таня. – Всем добрый день! – воскликнул Яровой; его лицо было красным от возбуждения. – Мы нашли много интересного! С этими словами Юра расстелил на столе бумажную салфетку и высыпал на нее содержимое карманов. Все вскочили с мест и склонились над находками. Илья принялся осторожно разгребать кучку столовым ножом: – Это советские двадцать копеек тридцатого года выпуска. Серебряное колечко… Лена, ты колечко не теряла? – Я серебро не ношу. – У вас тут благодатная земля, – не унимался Юра. Среди находок были пуговицы, одна даже с пятиконечной звездой, кусочек цепочки, ракушка, звено браслета, три дешевенькие сережки, все разные, и множество того, что без предварительной чистки опознать было невозможно. – Лабрадоры – прирожденные археологи, – с гордостью сказал Юра. – Мы с Давинчи работали в двенадцати экспедициях, он там сильно отличился, даже медаль получил от археологического общества. – Все это лучше не чистить, а показать антиквару как есть. Я телефончик дам, есть у меня один хороший антиквар, интересуется всем советским. А это что? – Илья взял в руки что-то на цепочке и поднес к глазам. – Это подвеска, эмаль на серебре. – Он аккуратно провел по подвеске салфеткой и прищурился. – Здесь изображена роза. Какая красота! – А ну дай, – попросил Гриша, надевая очки. – Ага… Это ростовская финифть, тридцатые-сороковые годы прошлого века. – Можно посмотреть? – попросил Дима. Гриша отдал ему украшение. – Где вы это нашли? – спросил Дима у Юры, чувствуя, что может упасть, и опустился на стул. – В дальнем углу сада. Ветер раскачивал шары на елке. Юра и Таня уезжали последними. Прежде чем сесть в машину, Юра отвел Диму в сторонку. – Слушай, в этой клумбе, – он кивнул головой в сторону клумбы, – лежат чьи-то останки, собаки или кошки. Давинчи не ошибается… В общем, розы аккуратнее нюхай. – Он усмехнулся и пошел к машине. – Ну вот, праздник закончился, – сказала Лена, кутаясь в шаль и направляясь к дому. – Пойдем, выпьем чаю, а то я продрогла. – Не хочу, – ответил Дима. – Чего ты мрачный? Расстроился, что все уехали? – Она улыбнулась. – Нет, просто устал. – Пойди полежи. – Нет, мне еще надо кое-что сделать во дворе. – Дима, ты плохо выглядишь, ты мало спал. – Лена, скажи, пожалуйста, бабушка не имела привычки закапывать в клумбу собак или еще кого-нибудь? Лена почувствовала, что бледнеет, но не могла взять себя в руки. – В клумбу? – Она заставила себя рассмеяться, но получилось как-то фальшиво. – Что ты, она где-то по углам закапывала. Пошли чай пить! – Иди сама. Лена заглянула ему в глаза, снова улыбнулась, пожала плечами и пошла к дому. На крыльце остановилась и обернулась – сунув руки в карманы куртки, Дима смотрел на клумбу. Потом расстегнул молнию на куртке и быстро пошел к сараю, в котором хранился садовый инвентарь. Оттуда он вышел в одной рубашке и с лопатой в руке. – Что ты собираешься делать? – спросила Лена. Он молча воткнул лопату в землю и сорвал с клумбы зимний каркас. – Не надо открывать розы! – Она подбежала к клумбе. – Они замерзнут! Опустив голову, Дима молчал. – Что с тобой, милый? Он что-то вынул из кармана брюк. – Это подвеска Насти, – сказал он, открывая ладонь. – Насти? Какой Насти? – Той самой! – Той самой? Не понимаю… Какая связь? Ты что, думаешь, только у нее была такая подвеска? Да их тысячи! Дима не ответил и воткнул лопату в клумбу. – Что ты собираешься делать?! – Я ничего не буду делать, если ты честно скажешь, почему не захотела переносить клумбу. – Как почему? Это память… – Вранье! – Дима наклонился и подсек лопатой корни розового куста. – Остановись! – воскликнула Лена. – Не трогай розы! – Лена, уйди! – Дима вырвал куст и бросил рядом с клумбой. – Господи, да что ж это?! – Лена бросилась к кусту, но Дима подсек следующий, и она вернулась к клумбе. – Не трогай мои цветы! – Она наклонилась и обхватила последний куст руками, но Дима подсек и его корни. – Ты сошел с ума! Это очень дорогие розы! – Лена, уйди, прошу тебя. Она прижала пальцы к губам и побрела в дом. Все очень плохо… Нет, все будет хорошо, главное – не признаваться. Ни в чем! Она выглянула в окно – яма уже была Диме по колено. |