Онлайн книга «Трали-вали»
|
…Ну, слышите? Не слышите? Правильно, потому что опять посыльный всё прервал… Тот же самый солдат, рядовой. Остановил мощное, наступательное, в едином порыве звучащее музыкальное энергетически заряженное действие… Вроде только что машина звучала – большая, мощная, страну в строй поставить может, а вошёл какой-то срочник, молодой, невзрачный, и года не прослужил, и на тебе, прервал, сломал патетическое звучание… Представляете? Беспардонно так!.. Пацан! Сал-лага! Ну, нахал!! – Ну, что ты, понимаешь, опять такое, а? – сбиваясь, прервался старшина, недовольно поворачиваясь к двери. – Ну! – Товарищ старший прапорщик, посыльный по штабу рядовой Юдин, разрешите обратиться? – Давай… – действительно «давай», куда деваться, коли он уже здесь, этот рядовой, понимаешь, Юдин. – Обращайся. – Разрешил старшина. – Прапорщика Мальцева в штаб, к командиру полка сказали, срочно, – на одном дыхании выдал информацию посыльный. Кстати, неточность! В армии, чтоб все знали, информации как таковой нет, любая информация – это приказ. Такой именно приказ сейчас Юдин и принёс. О! Ух, ты! Вот оно… А зачем? …А за что это его, а? Генка, за что это тебя, читалось по лицам товарищей… и к командиру? Все понимали, к командиру полка среди рабочего дня просто так не вызывают, тем более после дирижёра. И старшина это понимал, с сочувствием смотрел куда-то в стену, кивнул головой посыльному – свободен, сейчас придет, и Мальцеву – иди… * * * Через несколько минут прапорщик Мальцев постучав в дверь кабинета командира полка, услыхав «да-да, войдите», открыл дверь. В просторном кабинете находились двое – не считая портрета Главкома РФ на стене, над головой командира части: сам командир полка, полковник Золотарёв, за своим столом, и лейтенант, дирижёр, сбоку, у приставного. Оба смотрели на прапорщика. Но смотрели по разному… Командир как первый раз, как на новое боевое химическое вооружение стран Блока НАТО, поступившее в его полк для ознакомления, правда почему-то без инструкции, и в разобранном на молекулы виде, и дирижёр, как на странную опечатку в нотной партитуре… И президент, кстати, с портрета тоже скептически смотрел. Уж ему-то бы, казалось, с какой стати так на Мальцева смотреть, президенту? А вот поди ж ты, и он косо смотрит, узнал что-то, наверное! Мальцев доложил: – Товарищ полковник, прапорщик Мальцев по вашему приказанию прибыл. – Вижу, – бросил полковник, отворачиваясь к окну. Через паузу глухо сообщил. – Стул не предлагаю, не заслужил. – Мальцев постарался никак не отреагировать. Полковник повернул голову, старчески прокашлялся, искоса оглядел Мальцева. Нормальный по виду прапорщик, как и все остальные в его полку. Отличник боевой подготовки, как явствует из его личного дела, все осенне-весенние проверки на «пять», не считая разных музыкантских поощрений и благодарностей, поездка за рубеж без единого происшествия, с дисциплиной вроде тоже порядок, за исключением мелких, которые давно сняты и «сгорели»… – Гхе-гхыммм… – Полковник прокашлялся. – Скажи-ка нам, Мальцев, мы вот тут с лейтенантом посмотрели твоё личное дело… – полковник иронично постучал костяшкой согнутого пальца по тонкой папке, лежащей перед ним, на столе. – Здесь всё неправда, получается, да, ложь? Мальцев стоял как парализованный, ничего не понимал… Пытаясь сохранить лицо смотрел то на серую папку, то на полковника. Вызов к командиру полка всегда малоприятное событие, но так вот, с ним разговаривали впервые. Не только в армии, вообще. Мальцев молчал, борясь с желанием резко отреагировать, с трудом произнёс… – Я не понял, тов… – Молчать! – Полковник резко хлопнул личным делом Мальцева о стол… – Ты что же думаешь, сукин сын, мы никогда бы не узнали, да? Всё шито-крыто было, да? Что ты и дальше мог бы спокойно проделывать свои грязные дела, а? Лицо Геннадия медленно покрывалось красными пятнами… Он понял, командир узнал, что Мальцев не сдал мальчишек в милицию… Кто-то проговорился… Но почему такой тон, почему так нервно? Что так разозлило командира, что? – Товарищ полковник, можно спросить? – Нельзя! – полковник со злостью бухнул кулаком по столу. Мелкие предметы, вместе с лейтенантом от неожиданности подпрыгнули… – За тебя уже всё здесь сказали… – Полковник с ехидцей глянул на лейтенанта, призывая того в свидетели. Дирижёр не отреагировал, неподвижно сидел, внимательно рассматривал свои пальцы рук, лежащие на столе. Командир вновь зло глянул на Мальцева. – Это же надо! Я двадцать пять лет почти в армии, и у меня никогда такой пакости не было… Нигде! Никогда!.. О чём это он, на что намекает, почему такой тон, почему крик, в чём он виноват? Может, с мальчишками что случилось? Может в беду попали? Точно, они в беду какую-то попали, наверное!.. Из-за него! Елена предупреждала не спускать с них глаз… А он проворонил, ругал себя Мальцев. В раскрытое окно командирского кабинета, на второй этаж, с плаца доносились чёткие звуки печатающих шагов и такие же чёткие команды: «Ножку, взвод, ножку! А раз, а раз, а раз-два, три… Песню запе-евай» Через секунду нестройный хор голосов взвыл: «У солдата выходной, пуговицы в ряд…» Мальцев стоял, тупо глядя в глаза командиру… Глаза полковника ускользали. – Та-ак, ну, скажите, прапорщик, как вы до такого докатились?.. мне тут докладывают… – Я? – Да, вы! – Я не понимаю… – Мал-лчать! Не понимает он… – Взгляд, лицо, фигура полковника выражали брезгливость и недовольство… – Да вы скажете мне, что случилось, в конце концов или нет? – не выдерживая, взревел Мальцев. Полковник словно ждал этого. Резко подскочил с кресла, ответно бухнул кулаком по столу. – Молчать, я сказал. Подонок. Из-за таких как ты нормальные люди в армию не идут. В Армию! Калёным железом вас, поганцев, нужно выжигать… – Заметив, что Мальцев вновь хочет что-то сказать, возможно оспорить, резко, с угрозой в голосе пресёк. – Лучше молчи сейчас, у меня, прапорщик… Не доводи до греха! Пока я не сорвал с тебя прямо здесь, в кабинете погоны… А ещё музыкант, называется! Цвет нации! – полковник с трудом сдерживался, нервно переминался на месте… Лейтенант голову в плечи втянул. Только кончики его пальцев нервно подрагивали… «Идёт солдат по городу, по незнакомой улице…» – рублеными фразами, нестройно горланил на плацу взвод голосов. – Мне только таких как ты, да разных гомиков с транс… свеститами в полку не хватало… Заразы этой… С землячествами разными, с дедовщиной, понимаешь, кое-как боремся, с анашой, с самоволками, воровством… и ты ещё мне тут! Помощник командира, называется. Прапорщик! Да какой ты прапорщик, какой отличник, – пидор ты… Так вас, кажется, зовут в вашем узком кругу, да, нет? – Да вы что, ох…и? За что? С какой стати? – Мальцев с силой грохнул стоящий перед ним стул об пол… Стул рассыпался. – Что вы себе позволяете? Вам никто не давал права так оскорблять человека. Никто. Или объясните мне, или я уйду… И нечего меня пугать погонами… А за оскорбления отвечать придётся, товарищ полковник. Я на вас в суд подам… |