Книга Девять королев, страница 89 – Пол Андерсон

…Наконец Иннилис затихла, беспомощно всхлипывая. Фенналис заставила ее отпить глоток из какой-то склянки и шепнула Виндилис:

– Опиум. По нашим временам такая же редкость, как петушиные яйца, но у меня всегда есть запас для особых случаев. Теперь уже можно, а ей нужен покой.

– Да, – Виндилис не отводила взгляда от того, что лежало на полу. Кровавый комок уже перестал шевелиться. – Теперь уже можно.

– Когда заснет, протрем ее губкой и перенесем на диван в приемной. Успокойся. Думаю, наша Сестра вне опасности, хотя силы к ней вернутся не скоро. К рассвету появятся слуги, – Фенналис сладко зевнула, – и мы наконец завалимся в постели. Я просплю до полудня.

– Нет, – возразила Виндилис. В усталом голосе по-прежнему звенела сталь. – Спать не придется. Разве ты забыла?

II

Баржа отчаливала каждый день с рассветом или чуть позже, когда отлив открывал морские ворота. На этот раз она не взяла смены для Малдунилис. Следующие три дня все Девятеро должны были провести в Исе, проводя обряды и присутствуя на Совете. По крайней мере, так из года в год повторялось раньше.

Дымка становилась все гуще, после полудня солнце светилось в млечной белизне неба желтоватым пятном, на юге собирались облака. Поднялся ветер. Он крепчал с каждой минутой, на тусклом зеленоватом море появились пенные гребни.

Семеро из Девяти сошлись в храме Белисамы. Они отпустили весталок и младших жриц, оставив только одну, которая перед входом дождалась Дахилис и проводила ее в зал обрядов. Здесь царила холодная полутьма: светильники погасли. В полночь они снова возгорятся, приветствуя возвращение солнца. Но сейчас каменные лики богини сурово глядели на молящих о милости галликен.

Вскоре появилась и Дахилис, одетая, как все Сестры, в белое с голубым. У нее на глазах блестели слезы, голос звучал тонко и жалобно:

– Простите, я опоздала, но… но…

Квинипилис приблизилась к ней и, пристально глядя в лицо, сказала:

– Идем. Пора в зал собраний.

– Нет, я д-должна покаяться…

– Ты это сделаешь – за город и за Сестер.

– Ты не понимаешь! Послушай!

– Тише! Здесь не место новостям. Идем.

Дахилис послушно проследовала за старой королевой. Следом шли остальные.

В зале Совета было светлей. Сестры вошли туда друг за другом и увидели… Послышались восклицания ужаса.

На возвышении в красном одеянии, с Ключом на груди и с Молотом в руке, стоял король. Он вошел через заднюю дверь – хотя едва ли у кого-нибудь при виде его лица хватило бы духу преградить ему путь.

Виндилис опомнилась первой. В ее голосе послышался крик атакующего ястреба:

– Что это, мой король?! Явившийся сюда не по праву – святотатствует! Прочь!

Воин на возвышении выпрямился, словно перед лицом врага. Слова его, может быть, против его воли, прозвучали под каменными сводами громом:

– Я здесь по праву! Я – король Иса. Тот, кто воплощен во мне? – возлюбленный Белисамы!

Дахилис метнулась вперед, преградив разгневанным Сестрам дорогу к возвышению. Они видели, как вздымается ее грудь, как бешено бьется сердце над тяжелым чревом. Она вскинула ладонь.

– Выслушайте меня. Я не хотела – и все же это моя вина, только моя. Когда я услышала о несчастье с Иннилис, то забылась, и у меня вырвалось…

– …Немного, но я почувствовал неладное и вытянул из нее остальное, – закончил Грациллоний. – Она не хотела признаться, но уже проговорилась, что должна явиться сюда, и по причине более важной, чем недоношенный младенец. А я сказал, что пойду с ней, если понадобится, вместе со своими легионерами, но все равно добьюсь правды. Это… – он помолчал, кусая губу, – это сломило ее волю.

– Нет, подожди, подожди, – старая Квинипилис шагнула вперед и прижала Дахилис к пухлой груди. – Ну-ну, милая. Ты не виновата. У тебя не было выхода.

– Она поступила разумно, – заявила Фенналис. – Лучше уступить мужчине и дать ему время остыть, чем рисковать, что святыня будет осквернена подобным вторжением.

– Верно, – проворчал центурион. – Она, хоть и молода, мудрее кое-кого из старших. Ну, а теперь не сесть ли нам, чтобы обсудить все здраво и рассудительно?

– Боюсь, в таких делах рассудок не поможет, – заметила Бодилис, но она же склонила Сестер к тому, чтобы принять его предложение. Ей пришлось сердито шепнуть Малдунилис: «Помалкивай, не то я выставлю тебя за дверь», потому что эта королева никак не могла совладать с охватившим ее страхом. Остальные сами овладели собой, и установилось выжидательное молчание.

– Итак, – Грациллоний, чтобы разрядить обстановку, оперся на длинную рукоять Молота. – Надеюсь, вы понимаете, что я стараюсь исполнять долг короля. Но у меня есть и другие обязанности – римского префекта – и человека. Мне грустно слышать о беде с Иннилис. Если я не поспешил к ней, то только потому, что меня задержало это дело. Признаюсь, я еще не все понимаю. Знаю только, что она должна была провести день и ночь солнцестояния на Сене, но теперь Дахилис придется заменить ее.

– Я все исполню, – подала голос Дахилис.

Грациллоний снова вспыхнул гневом.

– Одна, в таком состоянии? Ты видела небо? Погода портится! Ты можешь застрять там на несколько дней, ни одна лодка не пробьется на остров в бурю. Безумие!

В холодном взгляде Форсквилис сверкнул огонь.

– Нет, римлянин, – сказала она мужчине, с которым этой самой ночью занималась любовью. – Это воля богов. Чтобы узнать ее, я провела ночь в гостях у мертвой; чтобы исполнить ее, мы постились без еды и питья и бичевали себя. Презреть ее так же невозможно для нас, как для тебя – плюнуть на жертву твоему Митре. Даже более того, ибо за грех свой ты отправился бы в ад один, но гнев наших богов падет на весь Ис. Они повелели, чтобы в ночь возвращения солнца Бдение несла сестра, носящая под сердцем плод. Должна была отправиться Иннилис. Теперь Дахилис придется заменить ее.

– Вы затеяли все это у меня за спиной! – Грациллоний взмахнул Молотом. – Зачем, зачем, зачем?

– Чтобы искупить грехи, среди которых твои, о король, числятся не последними, – спокойно, едва ли не с жалостью объяснила Ланарвилис.

– Но… но это… послушайте! – выкрикнул Грациллоний. – Если я заблуждался, я готов искупить… сделать все, что вы сочтете нужным… если в этом не будет ничего недостойного, я согласен!

Никто не ответил ему, только Форсквилис покачала головой. Слезы на глазах Дахилис высохли. Она сидела прямо, строго сложив руки на коленях, весь ее облик выражал решимость.

– Митра защитит тебя! Он справедлив, он выше… – Грациллоний осекся. Во всех взглядах он видел непреклонность.

Две дюжины легионеров… Пусть даже большинство исанцев откажется выступить против него, пусть даже часть флотских останется в стороне… Может быть, им удастся выбраться из города, добраться до Аудиарны. Вывести Дахилис.