Книга Путь гейши, страница 93 – Алина Лис

Перед мысленным взором вспыхнула карта Ши-Рю. Все этажи, комнаты, кладовки, закутки и ответвления. Вот этот ход — длинный спуск вниз, начинающийся из мужских покоев в соседнем крыле…

Как все просто!

Стоило дождаться Дайхиро, но Мия испугалась, что друг станет ее отговаривать.

«Я ненадолго. На разведку», — убеждала она себя, покидая комнату.

— Вы хотите прогнать меня, госпожа? — Лицо Хитоми стало растерянным и несчастным. — Я что-то сделала не так?

— Дело не в тебе.

Тэруко ворвалась в спальню. Бросила накидку на кровать, мимоходом удивилась — как она могла забыть погасить фонарь? И зачем зажгла его перед уходом? Когда они покидали дворец, было еще светло.

Удивилась и тотчас забыла. Слишком тяжелым получился этот разговор.

— Пойми, твои братья арестованы по обвинению в шпионаже.

Лицо фрейлины вспыхнуло.

— Госпожа, это ложь! Я же говорила вам Акио не мог…

— Знаю. — Принцесса ласково обняла свою подругу за плечи. — Но я не уверена, что смогу защитить тебя от Шина, поэтому ты должна уехать. Я все устроила. Через два дня в Тэйдо прибудет господин Комацу. Он старый вассал отца. В шесть утра ты спустишься к хозяйственному входу. Кои Комацу выведет тебя из дворца и увезет в мое поместье. Ты будешь жить там и ждать меня, пока все не закончится.

Хитоми отчаянно замотала головой:

— Я не оставлю вас, госпожа! Вы же тогда будете совсем одна!

— Я справлюсь. — Принцесса гордо выпрямилась. — Я — Тэруко Ясуката, последняя из рода повелителей драконов. Шину не сладить со мной так просто! Скоро у меня будет муж… — При этой мысли она снова поникла.

Джин Хо-Ланг-И Аль Самхан, наверное, смог бы помочь ей в войне против двоюродного брата. Но он ясно дал понять, что не хочет Тэруко. Она для него досадная обуза, он и женится-то лишь из-за клятвы, данной отцу.

Ему даже безродные смески-фрейлины интереснее, чем последняя из рода Риндзин.

От этой мысли становилось так безгранично горько. Хотелось тихо выть в подушку и жалеть себя. Или взять катану и разделать в щепки тренировочный манекен в зале.

Будущий муж Тэруко молод, силен, смел и прозорлив. А еще он красив и порядочен. И он очень, очень нравится Тэруко. Так нравится, что рядом с ним сердце то замирает, то начинает колотиться со страшной силой. Когда он прикасается к ней, по коже бегут такие сладкие мурашки. И Тэруко могла бы часами смотреть, как он сражается. Или играет в го, забавно сдвинув брови. Или ведет переговоры с Шином, филигранно орудуя словами, не хуже, чем клинком.

Настоящий идеал, а не мужчина. У него только один недостаток: он совсем не любит Тэруко. Она ему даже не нравится.

Может ли что-то больнее ранить женское сердце?

Принцесса знала причину своего дурного настроения и старалась не давать ему воли. Не срываться на новенькой фрейлине, не плакать. Только тренировалась каждую свободную минуту с яростной обреченностью.

Она разговаривала с Джином теперь только в тех случаях, когда этого требовал этикет. Сухо и официально, натянув высокомерную маску, а сердце болело и ныло, словно самханец оставил в нем занозу и теперь она гноилась и нарывала.

Уязвленная гордость требовала разорвать помолвку. Бросить в лицо Джину что-нибудь презрительно-гневное, повернуться спиной и уйти. И больше никогда, никогда в жизни не разговаривать с проклятым самханским зазнайкой, для которого принцесса Риндзин недостаточно хороша.

Гордость требовала, но обстоятельства были сильнее. Всего через неделю их обвенчают. Хотят они того или нет. И глупое, трепетное, взросшее в душе принцессы против ее воли чувство радовалось будущей свадьбе.

— …будет муж. И он поддержит меня, — неуверенно докончила принцесса.

Хитоми покачала головой.

— Госпожа, вы же знаете, что он…

— Да, он не любит меня! Ну и что! — Девушка яростно сверкнула глазами. — Ему тоже выгодно разобраться с Шином, так что он меня поддержит. И не смей так смотреть! Не надо меня жалеть, Хитоми!

— Я не собиралась вас жалеть. Просто… я познакомилась с одной мудрой женщиной. Она — ключница, следит за продуктовыми погребами. А еще готовит разные зелья. Ну, по женской части… — Фрейлина чуть покраснела. — Чтобы не забеременеть. Ребенка сбросить.

Тэруко чуть нахмурилась.

— И что?

— Она приготовила мне. Для вас. — Хитоми сняла с шеи флакончик из толстого стекла, наполовину заполненный рубиновой жидкостью. Флакончик крепился к тонкой серебряной цепочке, а в горлышко была вбита крохотная пробка. — Это приворотное зелье. Надо подлить его мужчине и быть с ним рядом. Подействует минут через двадцать-тридцать. Его можно подливать в любое питье. И вам пить можно, оно действует только на мужчин.

— Приворотное зелье… — Предложенный дар принцесса взяла брезгливо, двумя пальцами, и рассматривала, держа поодаль от себя на вытянутой руке, как дохлую мышь. — Какая мерзость!

— Но… — Лицо фрейлины стало несчастным.

— Ты понимаешь, как унизительно это выглядит, Хитоми? — дрожащим от ярости голосом спросила Тэруко. — Как ты можешь предлагать мне эту… это… — Она задохнулась, не найдя от возмущения слов, размахнулась и отправила подарок в угол, где на низеньком столике стоял чугунный чайник.

Раздавшееся в пустой, казалось, комнате громкое «ой!» заставило девушек подпрыгнуть.

— Кто здесь?! — испуганно спросила принцесса.

Ответом была гробовая тишина.

— Здесь кто-то есть, Хитоми!

— Но где?

— Не знаю. — В глазах Тэруко загорелся нехороший огонек. — Но скоро узнаю! И когда я его найду, ему не поздоровится!

Следующие двадцать минут девушки потратили на обыск. Они заглядывали под кровать, за ширмы, во все шкафы и углы, но не встретили даже следов пребывания незнакомца.

— Может, вам показалось, госпожа? — спросила Хитоми, нагибаясь, чтобы поднять закатившийся под кровать чистый лист. Развернула, мимоходом удивилась странной форме находки. Обычно бумага сворачивалась в трубочку после долгого хранения в тубусе.

Немного подумав, фрейлина обрызгала лист водой и уложила свою находку на столик с письменными принадлежностями, прижав сверху нефритовой статуэткой.

Пусть полежит, разгладится.

— Да, наверное, показалось, — расстроенно согласилась Тэруко и плюхнулась на кровать.

Принцессе не полагалось валяться на кровати, да еще в подобной позе, поэтому Тэруко делала это всегда с особым удовольствием. Маленький и безобидный протест.

Она повернула голову в сторону окна. Взгляд упал на столик в углу. На нем стоял заварочный чайник — массивный, чугунный, на толстеньких ножках, отлитых в виде мохнатых когтистых лап.