Книга Культ смерти избранных, страница 60 – Екатерина Флат

Прядущий лежал вверх лапками у меня на ладони и ошалело бормотал:

— Ну что? Все живы? Надо проверить… Раз лапка, два лапка… — тщательно считал паук свои лапки, — семь лапка… Вроде все… Так, стоп! — истошно завопил он. — Как это семь?! Восьмая где?! Где моя восьмая лапка?! Ааа! Каринка! Лапка моя восьмая где?!

— Прядущий, прекрати вопить, — я усмехнулась, — ты ею считаешь.

— А, ну да… Фуф… — расслабился он.

— А мы где? — повторила свой вопрос Лия.

— Не знаю, — ответила я, вставая. — Нас могло забросить куда угодно.

— Ну, допустим, не куда угодно, — возразил Прядущий, — учитывая, что твоя подруга использовала при создании артефакта осколок Астракцида.

— И что это значит?

— Кристалл мог забросить тебя только в тот мир, в котором ты уже была. Потому что путь он черпал из твоей памяти, — милостиво объяснил паучок.

— Я все равно этот мир не узнаю. — задумчиво пробормотала я, оглядываясь. — Одно радует, что это не Арцахес. Ну ничего, сейчас мы позовем Авенсиса, и он скажет Эридану, где мы…

— Ты что сдурела? — мрачно перебил Прядущий. — Звать сюда грифона — это просто верх идиотизма. Красные Монахи здесь. Они же способны следовать за жрицей куда угодно — в любой мир, пусть даже запертый и блокированный на телепортацию. Вот и сейчас они за нами отправились. Причем у них даи. Так что Авенсиса мигом засекут, а значит, засекут и нас. А учитывая, что ты без талисмана, то дело заранее обречено на провал.

— Ну и что ты предлагаешь? — я нахмурилась.

— Идти к порталу.

— Ага, а где портал?

— Откуда я знаю? Я — мертвый бог, а не картограф.

— Час от часу нелегче, — с досадой пробормотала я. — Ты уверен насчет Монахов и даи?

— Уверен, я их чую. И они не так уж и далеко, — ответил Прядущий, — так что пора нам двигать дальше.

День пролетел очень быстро. Лес не кончался. Не зная, куда именно идти, просто шли в обратную сторону той, где, по утверждению Прядущего, были Красные Монахи. Лия весело скакала по траве и что-то себе под нос напевала.

Видимо, проголодавшись, она по ходу срывала и запихивала в рот все попадающиеся ягоды, я едва успевала испуганно вопить: «Лия! А вдруг они ядовитые!» На что каждый раз получала логичный ответ: «А вдруг нет?»

— Вот видишь, какая самостоятельная жрица смерти попалась, — хихикнул сидящий у меня на плече Прядущий, — иначе бы с голоду скопытнулась с такой нянькой, как ты.

Тут же, получив щелбан, он слетел в траву и теперь вприпрыжку скакал за мной. Я же была мрачнее тучи. Ситуация складывалась, конечно, безрадостная. В неизвестном мире, практически без оружия, еды и каких-либо ориентиров, вдобавок с маленьким ребенком и преследуемые маниакальными фанатиками — есть от чего впасть в депрессию. И помощи ведь ждать неоткуда — путь нашей телепортации не проследить.

— Хватит ныть. — Прядущий снова забрался ко мне на плечо.

— Хватит мои мысли подслушивать, — буркнула я.

Забежавшая вперед Лия вернулась и протянула мне целую пригоршню мелких красных ягод.

— Они не ядовитые! — с жаром уверила меня она. Судя по перемазанному личику, она сама в этом убедилась.

Голодная я проглотила ягоды разом. Они оказались чуть кислые, по вкусу чем-то напоминали костянику.

— Ну или ядовитые, но яд действует не сразу, — весело добавила Лия и поскакала дальше.

Под истеричное хихиканье серебряного паучка я закашлялась.

— Ну и как спасаться-то будем? — поинтересовался Прядущий.

— Без понятия, — мрачно ответила я, — давай помогай. Ты же у нас старый и мудрый, вот и придумай, как нам отсюда выбраться.

— Понятно как, через портал в Коридор, — ответил Прядущий.

— Ты издеваешься? — я чуть не взвыла. — Где нам портал искать? Всю планету пешком обойти?

— Ты же была в этом мире, — напомнил паук, — тебе ли не знать, где портал.

— Да я в стольких мирах уже поперебывала! — я схватилась руками за голову. — Я не могу понять, где мы!

И вот так вот в перепалке с мертвым богом и прошел день. На ночлег остановились прямо посреди леса. Костер разводить не стали, дабы нас кружащие в небе даи не засекли. Зрение у этих созданий было, конечно, не ахти, но огонек они бы увидели. Чтобы Лия не замерзла, я закутала ее в свой плащ и обняла. Сама же легла на траву и мгновенно замерзла. И мое и без того упадническое настроение достигло атомарного нуля.

Прошло около получаса. Лия завозилась в плаще.

— Замерзла? — тихо спросила я.

— Нет, — она высунулась из плаща и смотрела на меня блестящими черными глазами, — ты не бойся, ладно?

— Я не боюсь, — выдавила я.

— Папа говорит, что обманывать не хорошо.

Я засопела.

— А еще папа говорит, что ты очень смелая, — продолжала Лия, — что ты в одиночку удерживала целую армию.

— Тогда у меня был талисман, — пробормотала я.

— Талисман стихии?

Я кивнула, по инерции дотронувшись к прикрепленному на левой сережке безжизненному и холодному красному камушку.

Лия молчала.

— Я тебя разочаровала? — не удержалась я.

— Нет, сила ведь в человеке, а не в чем-то там. Папа говорит, что главное, верить в себя и свои силы, и тогда все-все получится.

— Хороший у тебя папа, — прошептала я с улыбкой. — Ладно, спи давай, завтра сложный день.

— Мне папа всегда перед сном сказку рассказывает. Расскажи, а то не усну, — попросила Лия.

— Эмм… — я растерялась. Вряд ли бы она поняла весь самобытный смысл сказки про колобка.

— Расскажи мне мою любимую, — тут же добавила Лия.

— А это какую?

— Про главное счастье.

— Я такую не знаю, — по крайней мере ничего подобного в голову не приходило.

— Как это не знаешь? — удивилась Лия. — Ты, наверное, просто забыла, да?

— Ну напомни, — я невольно улыбнулась.

— Давным-давно на заре времен, — воодушевленно начала девочка, — когда еще мир был един, но пуст и тих, появились четыре стихии. Они наполнили реки и моря водой, выпустили в небо ветра и покрылась безжизненная земля цветами и травой. Возрадовались бессмертные люди, что мир их так красив и светел. Но не было у них главного счастья.

— И в чем это главное счастье? — полюбопытствовала я.

— Разве ты не знаешь? — Она засмеялась.

— Ну как бы пока не в курсе.

— Главное счастье — это дети, — просветила меня Лия.

— Это тебе папа сказал или так в сказке говорится? — скептически поинтересовалась я.