Книга Дахут, дочь короля, страница 65 – Пол Андерсон

— Не насовсем, — умолял он.

Она размышляла.

— М-м-м… думаю, как бы там ни было, это решится за год. Да. Двенадцать месяцев спустя ты можешь послать мне письмо. Если я в ответ пришлю разрешение, ты можешь вернуться, с осознанием, что никогда не доставишь королеве Дахут ни малейшего беспокойства. — Чуть смягчившись: — За этот промежуток времени она вполне возможно забудет свои страхи, особенно если закончатся проблемы, выпавшие на нашу долю. Сама я постараюсь ее утешить.

— Благодарю за любезность, — мрачно сказал Руфиний.

Виндилис встала.

— У тебя есть неделя, — сказала она ему. — Подай мне плащ.

Она ушла. Он долго пристально смотрел на дверь. Наконец крикнул:

— Сука! — схватил с полки дротик и метнул в дерево. Ударив, клинок прозвенел.

Руфиний наполнил кубок и начал размышлять.

III

Погода прояснилась. Утреннее солнце низко стояло над горизонтом к югу. Казалось, его лучи почти не грели. Они трепетали над водами и отражались от инея на берегу. Земля была серая, голая, кроме участков с вечнозелеными растениями под мертвенно-бледными небесами.

Копыта зазвенели по мостовой, когда по Аквилонской дороге двинулся отряд людей. То были восемь моряков, на которых сияли обмундирование и наконечники пик, а впереди них, одетые в простую одежду, Грациллоний с Руфинием. Дальше шла пара вьючных мулов. Четверо из отряда были молоды и неженаты; они уедут на целые месяцы. Остальные будут сопровождать короля; на обратном пути из Аквилона в Ис.

Двигаясь справа, Руфиний бросил взгляд на суровое лицо. В этой, каштановой бороде появился белый мрамор.

— У вас по-прежнему предчувствия, сэр? — тихо спросил галл.

Грациллоний ему криво улыбнулся.

— Не совсем, — ответил он ему на той же латыни. Заодно и возможность поупражняться в грамотной латыни, а не той, на которой говорили рабы, хотя Руфиний много читал, с тех пор как научился. — У меня были сомнения, когда ты вызвался на это дело, но ты меня переубедил. — Он указал на запечатанную сумку, висящую на соседнем седле. — Письма в надежных руках.

То были его личные письма, письма Апулея и те, что недавно пришли от таких людей, как епископ Мартин и военный комендант в Туроне: все, что ответили видные римляне на его просьбу о рекомендациях. Все попадет в руки Стилихона.

Где бы Стилихон ни был. Если новые войны вызвали генерала из Италии, то его поиски будут проверкой на энергичность и хитрость. И хотя Руфиний мало знал империю за пределами Арморики, он должен восполнить нехватку упорством и смекалкой. Сражаться ему придется вряд ли. Наоборот, те рекомендации, что он с собой вез, на основных путях Империи, в гостиницах, станциях с запасами и заменой лошадей должны подсобить ему в пути. Сопровождавшие его моряки были скорее почетной охраной, для впечатления, чем телохранители. Они вернутся с любым курьером, который повезет на север ответ Стилихона. Однако в некотором роде они были предупреждены. В те дни нельзя было знать заранее, что с тобой случится.

— И все-таки я думаю, разумнее тебе было бы остаться здесь, — продолжал Грациллоний. — Чем больше я размышляю над этим твоим намерением, тем меньше мне кажется, я сделаю какое-то добро — а ты так чертовски нужен поблизости. С чего бы римляне разрешили тебе околачиваться вокруг?

— Я пытался объяснить, сэр, и мне не удалось, потому что у меня нет никакого плана. Как я мог? Но думаю, так или иначе, я сумею разговориться на некоторого рода свиданиях, если только смогу позабавить некоторых верховных командующих. Я буду непритязателен, буду держать глаза открытыми и время от времени вставлять за вас словечко. Уверен, те новости, что я буду присылать обратно, дадут вам полную картину дел у Стилихона — уверен, вы сочтете, что этого стоит ждать.

— Не сомневаюсь. Мы долго подготавливали почву. Ты уверен и решился, и препятствовать я тебе не могу, так что лучше смирюсь. — Грациллоний засмеялся. — Откровенно, я думаю, тебе нужно время, чтобы как следует изучить развлечения на Юге. Прохладные вина, теплый климат, горячие девушки.

Рот Руфиния широко растянулся.

— Сэр, нет! Узнав Ис? Вам, сэр, именно вам я хочу служить.

Грациллоний похлопал его по спине.

— Я знаю. Я пошутил.

— Граллон, господин, будьте осторожны в мое отсутствие. Вы в ужасной опасности. Остерегайтесь. Сэр, если б вы только прошли через то, чего они хотят. Голова Руфиния поникла. — Но вы, конечно, не станете, — завершил он.

— Остерегайся своего языка, — огрызнулся Грациллоний.

Дорога повернула и поднялась в гору. Из утесника, что рос вдоль дороги, стрелой пронесся заяц.

— Ну-ну, — сказал Грациллоний, — не придадим значения. Будем веселы. Поднимем чарки в Аудиарне перед тем, как попрощаться; и я завидую предстоящим тебе приключениям.

Дернулся рубец, Руфиний едва улыбнулся.

— Вам, верно, тоже, сэр. Я это предчувствую.

Они достигли вершин. Грациллоний натянул поводья.

— Остановись на миг, — предложил он. — Брось последний взгляд на Ис.

Руфиний долго сидел, пристально смотря на город позади, что сверкал на фоне небес и океана.

IV

Погода стала мягче. Люди, у которых была возможность, побросали работу и прохаживались по улицам, по валу, по мысу, наслаждаясь скоротечным теплом. Таких дней будет немного, теперь, когда наступили Черные Месяцы.

Карса должен был находиться среди гулявших. Дел у него было мало, поскольку сезон плавания прошел и ему часто было неспокойно. В этой Арморикской сырости товары нужно было периодически проверять, и порой внимательно, Изредка из Бурдигалы приходило письмо или он сам посылал сообщение. Он должен был наводить справки о новых рынках и путях, проследить их существование в регионе и знакомиться с Исом. Для этого он разговаривал е теми людьми, которых он находил, — но зимой иностранцев было мало. И он стал обучаться у некоторых ученых, хоть они и были язычниками. Но для его стараний эта отдушина была мала.

Он надевал верхнюю одежду у себя в апартаментах на четвертом этаже башни под названием Водопад, когда постучали в его дверное кольцо. Открыв дверь, Карса увидал мальчика, латунная подвеска которого, несущаяся чайка, говорила, что он общественный посыльный. Карса взял врученный ему сложенный папирус и вскрыл его в одиночестве. Там было по латыни написано криво связанными буквами: «Встретимся у менгиров. Д.».

«Д.»? Его сердце заколотилось. Он говорил себе, что это чушь, однако сандалии завязывал с трудом.

Казалось, Карса бесконечно ждал ее возле древнего камня. Пришла Дахут одетая в тускло-коричневую одежду, склонив голову в капюшоне. Прохожий принял бы ее за девушку-плебейку. Никто не заговаривал с ней. Это был бедный квартал, но беззакония там не было, кроме того, в закатном солнце все еще были видны городские военные сооружения.