Книга Потерянная, страница 40 – Марго Генер

Лисгард выдохнул и терпеливо продолжил:

– Хорошо, изъятием. Вы должны были просто следовать указаниям.

– Я следовала.

Он покачал головой:

– Видимо, это не для вашей натуры.

– Снова будешь меня отчитывать? – поинтересовалась я.

– Нет, – ответил белокожий. – Я это сделал под стенами города в зарослях малины. Сейчас просто хочу сказать, в нынешнем положении придется действовать сообща. И кто-то должен взять руководство нашим маленьким отрядом.

Я приподняла бровь, выглядывая из-под капюшона. Лисгард на ходу пригладил волосы, смотрит вперед, словно уже отсюда видит гору.

– Теряюсь в догадках, – бросила я.

Высокородный не обратил внимания на пренебрежительный тон, только демонстративно вытянул уши.

– Именно, – подтвердил Лисгард. – Теряетесь. Поэтому эта роль отведена мне. К тому же я представитель высших каст солнечных эльфов.

Я тряхнула головой, скидывая капюшон, серебряный водопад с шелестом рассыпался по плечам. Белокожий бросил на меня короткий взгляд и снова уставился вперед.

– И что это подразумевает? – спросила я невинно.

Лисгард поднял указательный палец и сказал веско:

– В первую очередь послушание.

– Ха!

– Миледи, вам придется.

– Иначе я не смогу обеспечить вам должную защиту в этом опасном путешествии.

– Я сама себе защита!

– Миледи, вы многого не знаете здесь…

Я ускорила шаг, не заметила торчащую из земли корягу и зацепилась ногой. Споткнулась и с руганью полетела вперед. Густая пыль взвилась серым облачком и полезла в нос. Прямо в воздухе кувыркнулась через плечо и вскочила на ноги.

Сзади послышались глухие смешки, я зло покосилась на корягу и прошипела:

– Чтоб тебя шашель сточил!

У Лисгарда губы дрожат, щеки надуваются, старается удержаться, чтобы не захохотать в голос.

– Только попробуй, – произнесла я грозно, – или я за себя не отвечаю.

Солнечный сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая разыгравшееся веселье, и кивнул вперед.

– Развилка, – проговорил он.

Я тряхнула плащом, сбрасывая мелкую пыль. Пока шли, она улеглась плотным слоем, хотя мелкая, как мука. При каждом движении в воздух поднимаются небольшие облачка, но плащ от этого чище не становится.

Наконец я перестала трясти краями и уставилась на дорогу. Через несколько шагов тропа упирается в мшистый валун. Мы подошли ближе. На оголенном боку булыжника видны истертые надписи.

Я провела пальцами по выщербленным знакам, камень холодный, от монолита веет древностью.

– Ты знаешь этот язык? – спросила я белокожего.

Тот покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Похоже на примитивщину.

Я махнула рукой:

– У тебя все примитивщина, что не относится к солнечным эльфам.

Он нагнулся к иероглифам, внимательно посмотрел на закорючки, затем поковырял пальцами углубления.

– Не уверен, – проговорил Лисгард, – но попахивает троллями.

Дорога направо уходит в огромный крюк в сторону Светлолесья, петляя везде, где можно. В грунтовке две глубокие колеи, оставленные бесчисленными телегами. Так всегда бывает – торгаши прокладывают длинный, но безопасный путь через широкие долины.

Вторая дорога идет прямо и теряется где-то в темных скалах. Вдалеке виднеются каменистые зубья, в лунном свете похожие на приглушенные адуляры.

Я обошла Лисгарда и направилась в сторону утесов.

Сзади послышалось возмущенное покашливание. Оглянувшись через плечо, обнаружила, что белокожий сложил руки на груди и притоптывает ногой.

Пришлось развернуться. Чтобы отшибить у белокожего способность связно мыслить, я раскинула руки. Плащ распахнулся. Для пущего вида выпрямила спину и похлопала ресницами. Затем проговорила быстро:

– Что? По-моему, тут и думать нечего.

Из кустарника раздалась трель ночной птицы, настолько звонкая и жизнерадостная, что совсем не вяжется с почти магическим спокойствием темноты.

Лисгард хмыкнул, взгляд застыл на мне. Спустя несколько мгновений он с тяжелым вздохом все же отвернулся и сказал наставительно:

– Мы обсуждали вопрос послушания.

– И что теперь? Я согласия на это не давала.

Белокожий снова вздохнул, терпеливо продолжил:

– Вам следовало посоветоваться со мной в выборе направления.

Я всплеснула руками и наигранно закатила глаза.

– Ох, милорд, – проговорила я иронично. – Простите мое невежество. Как могла забыть, что вы назначили себя предводителем нашего скромного отряда и за обоих решаете – как ходить, чем дышать. Знаешь что?

– Что?

Я откинула с плеча локон и сказала беззаботно:

– Ты все равно не понимаешь, что написано на камне.

– Какое это имеет отношение к послушанию? – спросил белокожий.

– Понятия не имею, – сказала я. – Но эта дорога идет прямо. Значит, нам туда.

Лисгард не сдавался.

– Вот именно, что прямо, – сказал он и ткнул пальцем в другую сторону. – А эта в обход. Знаете, для чего делают такие дороги?

Я кивнула:

– Знаю. Но у нас не так много времени, чтобы ходить кругами.

Развернувшись, я решительно зашагала по дороге.

За спиной послышалась сдержанная ругань и позвякивание доспехов. Я удовлетворенно ухмыльнулась, поправляя волосы. В душе шевельнулось что-то древнее, оно довольно замурчало и свернулось клубочком в дальнем углу памяти.

Обочины густо заросли спорышем, кудрявые стебли выползли к середине. Если дорога так и останется заброшенной, вскоре зеленый ковер полностью покроет тракт.

Из кустов высовываются любопытные морды с горящими глазами. В черноте неба иногда мелькают крылатые фигуры с когтистыми лапами и длинными носами. Может, мне всего лишь кажется – на таком расстояние ночное зрение расплывается, и безобидная летучая мышь превращается в дракона или гарпию.

На дорогу выпрыгнул перепуганный заяц с длинными, как у меня, ушами. Он замер в ступоре и уставился косыми глазищами. Нос нервно подергивается, хвост-комочек поджат – в любую секунду готов дать дёру.

Оглянувшись, увидела, как Лисгард схватился за рукоять меча. Из-за моей спины он не видит, зато прекрасно услышал возможную опасность.

Я хихикнула и махнула на зайца, чтоб ушел с дороги.

– О, милорд. Это всего лишь безобидный зверек.

Белокожий разжал ладонь и опустил руку. Заяц пришел в себя, уши шевельнулись, улавливая тонкой кожицей мельчайшие изменения ветра. Он моргнул и сиганул через дорогу в кусты.