Книга Избранная Луной, страница 81 – Лана Ежова

К нам подходили Николаев, Крейг и даже Кассандра. Ясновидящую на автомате поблагодарила за платье, а поругать за предсказание с моим участием, данное Горобинским, забыла.

Меня трясло все это время. Окружающая действительность утратила смысл, больше всего на свете интересовало то, что скажет Вольский про «Зеркало Купидона».

— Мария, извини, пришлось задержаться…

Слова Вольского словно выдернули из дурмана. Я вцепилась в его руку, как в последний световой амулет в окружении порождений мрака.

— Давай покинем прием? — предложил он, обеспокоенно глядя на меня.

Я же бросила взгляд на танцующие пары. Кристина вальсировала с Крейгом, и лицо у нее при этом было такое, что я начала опасаться за жизнь вампира.

— Извини, пока не могу. Я обещала присмотреть за сестрой Николаева.

— Хорошо, тогда выйдем в сад. И я очень тебя прошу: сними личину. Хочу видеть тебя настоящую, а не морок.

Когда мы вышли из дома, углубившись под сень деревьев, выполнила его просьбу.

Сад дышал ароматами цветов и спеющих яблок, сверкал бриллиантами ночной росы и самозабвенно пел голосами шумных цикад. Мы остановились на пересечении двух дорожек, не дойдя чуть-чуть до скамьи между двух мраморных дев.

Вольский больше не мучил меня неизвестностью, сразу перешел к главному:

— Я знал о «Зеркале Купидона». — Помолчав, он сказал то, что перевернуло мой мир вверх тормашками: — Больше того, это я надел его на Ксению.

— Что?..

Я застыла, не в силах переварить услышанное. Неожиданно. Слишком неожиданно.

— Само собой, Ксения дала согласие, что запротоколировано при свидетелях на Совете магов.

Мой мир качнулся и вернулся к прежним устоям. Я перевела дух: он все-таки не негодяй, как уже успела решить.

— Когда после случайной ночи она забеременела, я попросил не убивать ребенка. Зародившаяся в теле женщины новая жизнь — высшая магия. Как уничтожить подобное чудо? Родное и беззащитное?

Мне кажется, я отлично понимала его, пускай сама еще и не ведала, что такое материнство.

— Я даже готов был выкрасть Ксюшу и удерживать в плену до рождения малышки, но все решилось проще. Она согласилась на статус жены проклятчика за деньги. Амулет стал неудачной попыткой заменить отсутствие любви с ее стороны суррогатом. Увы, годы фальши убивают неразделенное чувство. Мало-помалу по капле точат его, оставляя болезненные червоточины. К моменту когда Ксения повстречала своего амага, я ее уже не любил. Было уязвленное самолюбие и вина перед Дашей.

— Почему перед Дашей? — спросила тихо.

— Я не смог дать ей любящую семью.

Понимающе кивнула. Если родители несчастливы друг с другом, ребенок это чувствует. Что уж говорить о девочке, обладающей даром ощущать эмоции и порой ловить чужие мысли?

Наверное, жалость — неуместное чувство по отношению к любимому мужчине? Но я искренне сочувствовала тому, чью судьбу поломала случайность.

— Вдобавок Ксения специально злила меня, продолжая носить браслет, тем самым доказывая, что она по-настоящему любит другого, преступника, находящегося в международном розыске. А потом появилась ты — открытая, честная, порывистая, очаровательная… Светлая девочка, угодившая в беду, но не растерявшая доброту и оптимизм. Ты как чистый родник, который утоляет боль и исцеляет раны.

— Живая и мертвая вода? — вырвалось у меня невольно.

— Только живая.

Вольский ласково провел по моим волосам, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь.

Затем, отойдя на несколько шагов назад, со вздохом предложил:

— Ты можешь осудить меня, такого несовершенного. А можешь понять и принять. Только помни, что я люблю тебя и больше не соглашусь на половинчатое чувство. Уж лучше сразу сходить к менталистам и выжечь его из души.

Покачав головой, я растроганно прошептала:

— Никуда не надо ходить. И никакие амулеты тебе не понадобятся.

Подойдя, обвила руками его шею и нежно поцеловала:

— Штраф… Я должна за «выканье», помнишь? Когда знакомила со своим отцом, в ночь, когда все решилось с Горобинскими.

Глаза Вольского загорелись зеленым колдовским огнем.

— Как такое забыть? А ведь еще набежали проценты…

В поцелуе было так много всего: страсть, отчаяние, вызванное тем, что почти потеряли друг друга, радость, что этого все же не случилось… И как же было тяжело прерваться, когда раздались шаги.

Не сговариваясь, мы спрятались за кустом ракитника. От Крейга убегала Кристина:

— Спасибо, ты стольким рисковал ради меня. Но я больше не буду мстить, время вышло. Я облажалась в самом начале, когда допустила, чтобы меня укусили. Поэтому я заканчиваю вендетту. Прощай, Крейг!

Вампир был спокоен, как скала в шторм.

— Нет, я не позволю тебе сбежать. Ты, может быть, и закончила, а я только начал.

С этими словами он схватил ее в охапку и перекинул через плечо.

— Отпусти меня! Отпусти! — сердилась кузина Николаева.

— И не надейся, любимая, больше никуда не отпущу.

Глядя вслед скандалящей парочке, Вольский сделал вывод:

— Твоя подопечная пристроена, теперь ты можешь уйти со мной. Или мне нужно последовать примеру Крейга?

Счастливо улыбаясь, я покачала головой.

Утром проснулась под веселый щебет птиц.

Вольский и я в одной постели, его рука на моем животе. Снова. И опять хотелось кофе. Все повторялось. Дежавю?

Улыбнулась своим страхам. Но в этот раз на кухню не пошла. Не стала беспокоить своего мужчину — засыпая, он просил не сбегать, не таять ночным маревом. И я решила потерпеть без бодрящего напитка, что для кофемана сравнимо с героическим поступком.

Что ждет нас дальше? Не знаю, время покажет. Одно могу сказать точно: жизнь непредсказуема, но интересна. И даже препятствия на нашем пути тоже приносят пользу — они приближают нас к чему-то важному, а порой и волшебному, например, к любви.

Я не питала иллюзий: сложности будут. Предстояло дать отпор тем, кто против брачных союзов магов с оборотнями, преодолеть сопротивление Даши, которая вопреки обстоятельствам упрямо продолжала желать, чтобы родители были вместе. Еще придется объясниться с куратором, который явно не придет в восторг от того, что я посвящу себя семье и учебе, а не помощи его организации, как он надеялся и не раз намекал…

Да, я эгоистка. Мое личное счастье, счастье любимого мужчины и его дочери намного важнее прожектов Николаева. И я не буду в них влезать — сыта по горло приключениями.

Вдобавок мне, как избранной Луной, предстояло обучение, освоение нового дара. Однако интуиция подсказывала: у нас с Сашей все будет хорошо. Я справлюсь, преодолею сложности, связанные с жизнью оборотня, ведь у меня есть его поддержка.