Книга Со змеем на плече, страница 52 – Марина Комарова

— Приди в себя, — покачала я головой. — Потом скажешь, всё равно никуда не денусь.

Кара кашлянула и посмотрела на меня округлившимися глазами.

— Так как же… Скорбияр велел срочно к пророку вести.

Я подозрительно покосилась на неё:

— Если мы не прибежим, бросив всё на свете, то он закроет свою лавочку?

Кара посмотрела на меня как на умалишённую, однако благоразумно промолчала. Кажется, что решила, что у дхайя не все дома и лучше с ними не спорить. Только повернулась и коротко кивнула, показывая, что надо следовать за ней.

Не успела я ступить шагу, как Шарик резко вскарабкался по мне и пристроился на руке с видом победителя.

— Тебе не кажется, что вскоре разучишься ползать? — поинтересовалась, топая за Карой по коридору. Перемещение шарканя потихоньку начинало действовать на нервы. При всём уважении и любви к домашнему питомцу, я всё же считала, что передвигаться надо самостоятельно, а не только на хрупких плечах слабой женщины.

— Невелика потеря, — пафосно сообщил Шарик, задумчиво постукивая хвостом по моему бедру. — Вика, знаешь, я просто так готовлюсь к тому, что буду скоро летать. А для полётов надо это… привыкать к высоте, вот!

— Нахал, — миролюбиво заметила я.

Он только фыркнул и гордо вздёрнул нос. Кара обернулась и тихонько хихикнула:

— Вас слушать — так необычно.

— Да? — хмыкнула я. — Почему это?

Кара свернула за угол и начала спускаться по винтовой лесенке, уходящей куда-то далеко-о-о вниз. Я с опаской посмотрела на всю эту конструкции. И тяжко вздохнула. Топай, Виктория Алексеевна, всё равно иного пути нет.

— У нас змеи не говорят, — донёсся печальный голос Кары, и я заспешила за ней.

Ступеньки оказались скользковатыми. Пришлось хорошенько вцепиться в круглый поручень, чтобы не поехать на гладкой подошве серебристых золушкиных сандалий. Кара спускалась молча, и это немного нервировало.

— Слушай, — тихо произнесла я. — А эти пророки — люди?

Нет, ну мало ли. Мир чужой, обычаи дурацкие, мужики сексуальные. Всяко может быть.

Кара рассмеялась:

— Люди. Во всяком случае, выглядят, как мы.

Уже лучше. По крайней мере, не рухну в обморок при виде неизвестной чудо-юды.

Мы остановились. Я с любопытством посмотрела по сторонам. Ни намёка на дверь. Куда привели? Неужели опять переходом этим пространственным?

— Закрой глаза, — шепнула Кара, и холодные пальцы легли на мои виски.

Вмиг всё закрутилось, опора из-под ног вылетела. Я сдавленно охнула, почувствовав, что зависла в пространстве. А потом с огромной силой меня швырнуло вниз.

— Мама-а-а! — заорал Шарик на самое ухо, и мы с грохотом шлёпнулись на что-то мягкое и пушистое.

Мне заорать хотелось тоже. Однако в носу защекотало, и я некуртуазно чихнула.

— Будь здорова, — произнёс старческий глуховатый голос.

— Спасибо, — на автомате выдала я, приподнимаюсь на четвереньки. Но «мягкое и пушистое» внезапно двинулось подо мной, и пришлось отчаянно вцепиться в ворс ковра. Тут же послышалось недовольное ворчание, и я с ужасом сообразила, что то, на чём я лежу — живое.

Сдавленно пискнув, чуть приподнялась, чтобы оглядеть пространство. Хм, явно чья-то огромная холка. И спина, и ушки — почти миленькие. Рычание послышалось вновь.

Хорошая зверушка, хорошая, только не поворачивайся ко мне мордой, только…

Зверь, словно услышал мои мысли, и резко повернул лобастую башку. Хватило доли секунды, чтобы признать «старого» знакомца из туннеля под озером шакаров. Взвизгнув, я слетела со зверюги и резво отползла в угол. Чокнутая эта нарвь поголовно! Может, мне надо было свалиться ему прямо в пасть?

— Ну, тихо-тихо. — Кто-то ухватил меня за плечи и помог встать. — Лошша не опасный, он просто любит побурчать.

— А зубы у него разве не опасные? — уточнила я, понимая, что бурчание Лошши меня как-то совсем не вдохновляет на подвиги, а только вызывает желание смыться подальше.

Зверюга тем временем посмотрела на меня, потом Шарика, шумно вздохнула, потопталась на месте и, повернувшись мохнатой попой, вальяжно разлеглась на полу. Я нервно сглотнула и покосилась на своего спасителя. Коренаст, круглолиц, с густой чёрной бородищей. Нос картошкой, на голове какая-то смешная шапочка с торчащими в разные стороны кисточками и висюльками. Глаза — чёрные, но невероятно живые, смешливые. Кажется, что этот человек никогда не унывает. Хотя… может, его так развеселила моя перепуганная физиономия.

— Ну, давай, садись, — пропыхтел он, указывая на продолговатый валик из меха.

Таковых по комнатке валялось превеликое множество. Сама комнатушка была полутёмной, и освещалась лишь несколькими коричневато-жёлтыми кристаллами. Видимо, для придания обиталищу пророка особой мистичности.

Подобрав свой бесформенный балахон, вышитый жёлтыми змеями, пророк устроился напротив, сев на такой же валик. Замер, с любопытством поглядел на меня, мол, чего стала, барыня?

— Садись, садись, — поторопил он, — давно уж тебя жду, милая.

То, как он сказал последнее слово, заставило по спине пробежать мурашки. Я знаю, знаю эту интонацию! Не может быть, но…

Шарик прекратил созерцать тыл Лошши и подозрительно уставился на пророка. Даже показалось, что шаркань принюхивается. Ага, значит, тоже услышал!

Пророк хитро прищурился и вдруг улыбнулся так, что сердце заколотилось как бешеное. Пророк хитро блеснул глазами и покосился на Шарика:

— Ну, что, динозавр ты этакий, совсем за Викой не присматривал тут, а?

Внутри ёкнуло. Наконец-то сообразила потянуться к ауре пророка и невольно охнула от окутавшей родной мягкости и сладости. Несколько секунд не верила себе. Однако Шарик издал пронзительный визг, нечто среднее между радостью и желанием придушить, и кинулся на пророка. Я рванула вслед.

— Валерья-я-ян! — завопили мы одновременно и стиснули бедного скарбника в объятиях.

Точнее, объятия нормальные были только у меня, Шарик же обвил его аки библейский змей яблоню из божественного сада.

— Ты как… как тут оказался? — спросила я, чувствуя, как горлу неожиданно подступают слёзы.

— Ну, давай-ка, Вика, отставишь ты это мокрое дело, — заявил Валерьян, пыхтя и пытаясь выскользнуть из нашей хватки. — Эй, отпустите меня оба! Задавите!

— Так по любви же! — насупился Шарик, но хватку ослабил.

Валерьян сдавленно закашлялся, но против меня явно не возражал. Несколько секунд мы молчали, но потом я всё же не выдержала.

— Так как? Давно здесь? И что с внешностью? Это ж явно не маскировка.

— Маскировка не выдержала бы нашего приветствия, — захихикал Шарик.