
Онлайн книга «Жити и нежити»
– Иван, Иван, я Марья, – послышался в рации искажённый голос. – Настя! Как ты? – Джуда поспешно выхватила аппарат. – Норм, – ответил голос. – Вхожу. Заведение путёвое. Камаринскую играют. Что бы ещё там могли играть? Джуда усмехнулась. – Пока тихо. На связи, – сказала Настя и отключилась. Ресторан Насте сразу понравился. Уже по ценам в меню, выставленном на улице, можно судить о толщине кошелька человека, назначающего здесь свидание, – в интервью они не верили ни минуты. У входа был маленький гардероб, где вежливая девушка-киргизка спросила, будет ли она что-то сдавать. Сдавать Насте было нечего, разве что чёрную косуху, но вдруг придётся убегать? Она сняла куртку, повесила на локоть и прошла к двери в зал. Отметила краем глаза, как девушка перевесилась через стойку, рассматривая её сапоги. Здесь всё было оформлено в стиле русской избы – из стен проступали венцы сруба, с потолка свисали косицы пластмассового лука, под ногами лежали домотканые коврики. В дверях встречал молодой человек в косоворотке и сапогах. – Добрый вечер, столик на одного? – Меня должны ждать, – ответила Настя, отбрасывая как бы невзначай волосы, а между тем быстро оглядываясь. Залов было два. Один большой, с лавками и массивными столами. В другом, поменьше, отделённом жёлтым заборчиком, часть столов была убрана, там шёл детский праздник. Два затейника с баянами заводили громкими криками и музыкой толпу детворы. Настасья отметила, что всё это ну никак не подходит для свидания. – Вы Джуда? – спросил парень, почему-то понизив голос. – Да, – кивнула Настасья. – Проходите за тот столик, пожалуйста. Он повел рукой в большой зал, но Настя, прежде чем глянуть в указанном направлении, ощутила, как кровь прилила к голове. Стало жарко, сердце заколотилось. Так не годится. Надо успокоиться. Сесть. Осмотреться. – Погодите, – она остановила парня за руку. – Могу я пока одна присесть? Мне надо… Я потом… – Как хотите, – пожал он плечами. – Вам столик на одного? – Неважно. Мне здесь подойдёт. И она опустилась за столик у входа. Отсюда было очень удобно наблюдать за столиком, расположенным в дальнем конце большого зала, на который ей указали. И уйти отсюда при желании можно легко. Там сидел крепкий мужчина лет тридцати пяти. Лысый. В белом костюме. Настя отметила, что на брюках ни пятнышка. Значит, приехал на машине. Возле дивана стояла трость с серебряным набалдашником в виде собачьей головы. На столе – белая шляпа. Эта шляпа отчего-то особенно поразила Настасью. Так и представился ей белый лимузин, а в нем – этот господин. В шляпе. Сердце заколотилось. Правильно, что она подменила Джуду. Что ей надо? У неё всё есть, и вообще ей тридцатник. А Насте как раз не хватает для счастья белого лимузина. Ну и мужчины в шляпе, куда ж без него? Господин в костюме ничего не ел и не пил. Сидел в расслабленной позе и рассматривал зал. То и дело бросал взгляд на выход. Глаза его случайно скользнули по ней, и Настасья поспешила закрыться меню. «Господи, что я делаю! Он же не может меня узнать, чего я разнервничалась?» Но сердце колотилось как сумасшедшее. – Всё ок, объект определён. Иван, как слышишь? – Марья, приём. Слышу тебя нормально. Будь осторожней, пожалуйста! – Да всё нормально, не переживайте. Веду наблюдение. – Настя, что там? – Да мужик какой-то, не поняла пока. – Настя старалась говорить равнодушным тоном. – Хорошо, до связи. В детском зале зажигали: – А кто умеет танцевать «барыню»? Ты? Ты? И ты умеешь? – И я, – проворчала Настя, продолжая наблюдение. Объект не шевелился. Ничего не читал. Не взглядывал на часы. Он вообще выглядел невозмутимо, и Джуда подумала было, что это не сам объект, а его охрана, если бы не печать интеллекта на лице. – А я говорю, все умеют! Это очень просто. Хотите – научу? Ручки подняли. Подняли, подняли. И давайте: влево, вправо. Влево. Вправо. Все вместе!.. Вразвалочку, раскачиваясь, заиграла знакомая мелодия, и дети замахали руками в такт. К мужчине в белом подошёл официант, почтительно переломился в талии. Тот быстро и вежливо что-то ему ответил, официант ушёл. Видно было, что вежливо, а не абы как. Нет, мужик вообще чёткий. И пафоса ноль. И ресторан какой выбрал. А может, он хозяин? «Барыня» ускорялась. «Быстрей, быстрей!» – подзадоривали аниматоры. Детки усердно махали лапками. Со стороны это напоминало автомобильные дворники. Настасья представила, как в дождь в пробке стоят сотни две машин и синхронно машут дворниками, а над пробкой и дождём несётся жизнерадостное: «Барыня ты моя, сударыня ты моя…». Детишки не выдерживали, вскакивали с пола и пускались в пляс, кто как мог. Подошел официант: – Заказ будете делать? – Нет. Ах, да. Кофе, пожалуйста. Чёрный. – Всё? – Пока да. Только меню оставьте. Официант с недовольным видом удалился. – Алёнушка, приём! – Я не Алёнушка. Я Марья, – поморщилась Настя. – Не молчи, я переживаю. – Да ничего не происходит. – Здесь дождь пошёл. – Вы можете пока зайти куда-нибудь, погреться. Здесь правда всё спокойно, можно от мопеда отойти. Только рюкзак с руля снимите мой. – Хорошо. Если что… – Ой, подождите. Отбой. – Настя поспешно отключилась. – Она вдруг обнаружила, что за столиком, где только что сидел мужчина, теперь никого нет. Выглянула из-за меню и быстро огляделась. В зале его не было. В соседнем – тоже. Дети там прыгали и визжали, кто-то катался по полу. А объект словно испарился. Настасья даже привстала. Огляделась. – Настя. Настя. В чём дело? – трещало в ухе. – Настя! Марья! Приём! – Подождите, не сейчас! – Она снова нажала на отбой. Может, в туалет ушёл? Не бежать же за ним туда. Но шляпа? Не было ни трости, ни шляпы. Кто пойдёт в туалет, забрав шляпу и трость? – Не волнуйтесь, дорогая Анастасия Евгеньевна, – услышала она голос позади себя и обернулась. Кажется, даже вскрикнула от неожиданности. В проходе стоял высокий тип с кепкой в руке. – Не волнуйтесь, он никуда не ушёл. Просто отлучился. Настасья попыталась на ощупь включить рацию. В эфире шли помехи, в ушах затрещало до боли. – Не надо, вот этого не надо, – пропел тип елейным голосом. – Не морщьте свой милый лобик. Эта штучка, – он положил на стол чёрную коробочку, – глушит радиосигнал. Присаживайтесь, дорогая. Ещё кофе? А там, глядишь, и Цезарь вернётся. – Цезарь? |