
Онлайн книга «Ключевой инстинкт»
– Ты всегда считал меня тупой? – спросила она. Она никогда не вела себя с ним как законченная стерва, не закатывала истерик, не оскорбляла его. У нее было немудреное отношение к жизни. Может, потому он и считал Марьяну глупой простушкой? – Я никогда так не думал. – Иначе ты не подсовывал бы мне этого кота в мешке. Ты считаешь меня полной идиоткой, если даешь мне эту филькину грамоту. Как будто я не смогу понять, что подписываю Трофиму приговор. – А кто еще мог ударить Никиту топором? – Почему топором? Потому что я так сказала? Но ведь его могли ударить чем-то другим. Поэтому ты и засунул эту штуковину в сверток. Пусть судья разбирается. Ты настоящая скотина! – Что?! – вскинулся Глеб. Марьяна хотела послать его к черту, даже рот открыла, но у него в кармане зазвонил телефон. Он взял трубку, глянул на дисплей. Марьяна тоже посмотрела на телефон и заметила фотографию женщины примерно такого же склада, как Тамара Высокова. Разглядеть ее толком она не смогла – время, угол и широта обзора не позволили. Тамару или женщину, похожую на нее, Марьяна распознала интуитивно. Глеб отошел к входной двери и только тогда ответил на звонок: – Да! Думаешь?.. Ну хорошо. Больше он ничего не говорил, только кивал, слушая абонента, и при этом посматривал на Марьяну. Симонов выключил телефон, вернулся к ней и спросил: – Значит, подписывать не будешь? – Нет. – А я писал, старался. – Глеб отстучал пальцами барабанную дробь на бланке протокола. – Твои проблемы. – Ты жестокая. – Буду стараться стать таковой. Она не глупая, не ограниченная, но ведет себя порой как дура. Может, потому и попадает в истории? Надо было вцепиться в Трофима руками, прямо как Лариса в Никиту, и не выпускать его. А она раз от него ушла, другой. Поэтому Никита в больнице. А Глеб в дураках. Трофим мечется между ней и женой. Иначе развелся бы, женился и никаких проблем. – Быть жестокой? – Защищать Трофима. От таких, как ты. – Значит, ты его защищаешь? – Защищаю. – И выгораживаешь? – Что было, то и говорю. И ничуть тебя не обманываю. Мы уехали, а Никита остался. Мы к нему больше не возвращались. – Может, все-таки вернулись? – А почему мы должны были вернуться? – Ну а вдруг? – Я сказала, как все было, и додумывать ничего не буду. – А что в охотничьем домике было, не расскажешь? – Ничего не было. – Ничего-ничего? – Ничего. – Никиту тоже выгораживаешь? А кто тебе больше нравится, Никита или Трофим? Или ты с ними по очереди?.. Марьяна едва сдержала гнев. Хватит вести себя как простушка, нужно с достоинством держать удар и отвечать на него. – Ты хорошо подумал о том, что сказал? – стараясь держаться спокойно, спросила она. Глеб с легкой растерянностью пожал плечами. – Видишь, ты уже начинаешь жалеть о своей глупости. Скоро станешь каяться и просить прощения. Но я тебя не прощу. – Ты уклоняешься от темы, – заявил Глеб. – Уводишь разговор в сторону. Пытаешься скрыть истину. – Какую же? – Ты знаешь, кто ударил Никиту, но молчишь. – Трофим этого не делал. – А если это сделала ты? – Это ты нарочно, да? Мелко, Симонов. Очень даже. – Марьяна пренебрежительно усмехнулась. – Удар был не очень крепким. Наносили его, может, и со всего размаха. Но сил у преступника было мало. Возможно, это сделала женщина. – То есть я? – Я же не знаю, что там у вас произошло. – Когда узнаешь, тогда и приходи. – Марьяна показала ему на дверь. – Мой тебе совет, вали все на Трофима. Или сядешь сама. Я, конечно, буду носить передачи в тюрьму, все-таки ты не последний для меня человек, но вряд ли тебе от этого будет легче. – Не будет. Потому что я от тебя передачи принимать не стану. – Значит, все-таки ты ударила! – возликовал Глеб. – Вон! – Марьяна снова показала на дверь. – Хорошо. – Глеб неторопливо убрал протокол в папку, неспешно поднялся и уже в дверях обронил: – Ты еще пожалеешь! Марьяна качала головой, глядя, как закрывается дверь. Глеб пережил вчера один из самых ужасных дней в своей жизни, и она его понимала. Они могли бы расстаться друзьями, но поведение жениха ставило крест на их отношениях. Может, это и к лучшему. Но уйти Глеб так и не смог. Дверь вдруг распахнулась, и Трофим втолкнул его обратно в номер. – Ты что себе позволяешь? – возмущенно протянул старший лейтенант. Но Трофим толкнул его, и он влетел в комнату. – Ты за это ответишь! Трофим не воспринял угрозу всерьез. Он схватил Глеба за правую руку и спросил: – Что это такое? Чем ты кулак сбил? С кем дрался вчера? Хочешь, я сам скажу? С Никитой ты сцепился! – Кто тебе такое сказал? – Глеб скривился. – Я знаю. Ты за мной следил! Я поехал за Никитой, а ты – за мной. Я уехал, а ты остался и избил Никиту! Марьяна испуганно смотрела на Трофима. Ей казалось, что он вот-вот набросится на Глеба с кулаками. – Что за чушь? – С кем ты дрался? – Ни с кем. По стене случайно ударил. – Нет! Это ты моего брата ударил! Сначала ты бил его кулаками. Потом хватил топором. Ну и мразь же ты, Симонов! – Да не бил я твоего брата! – Бил. Но не топором, – стараясь сохранять спокойствие, сказала Марьяна. – Ты что-то знаешь? – Трофим всполошенно глянул на нее. – Глеб избил Никиту. Но кто ударил его топором, он не знает. Думает, что это мы с тобой вернулись. Я же правильно тебя поняла, нареченный ты мой? – Марьяна посмотрела на Глеба. – Я обязательно докажу, что ты следил за мной! – Трофим тоже надавил на него. – А мотив убить Никиту у тебя был. – Да, я бил Никиту! – не выдержал Глеб. – Я готов был его прикончить за Марьяну! За все хорошее. Да, у меня был мотив. Но череп я ему не проламывал! Я точно это знаю. Марьяна правильно все поняла. Я думаю, что это вы вернулись. – Думаешь или хочешь это делать? – А кто еще мог ударить Никиту по голове? – Я, если сгоряча. Но не топором. А в здравом уме точно не мог! – заявил Трофим. |