Книга Хозяин собаки, страница 65 – Брюс Кэмерон

– Продолжай.

– Орда. Человек десять. Может, больше. Они… убили Маркуса. Потом выследили остальных.

– Выследили? – не понял Урс. – Что значит «выследили»?

Пэллок поднял глаза на ловчего, и тот прочел в них ответ.

– Как ты спасся? Удрал?

Пэллок сглотнул слюну. Все взгляды были обращены на него.

– Если бы ты не удрал, вы бы отбились! – гневно воскликнул Урс.

– Нет! – Пэллок замотал головой. – Их было слишком много.

– И ты удрал!

– Я сидел на дереве!

– На дереве? – не поверил своим ушам Урс. – На твоих товарищей напали, а ты сидел на дереве?

– Все было не так!

– Выступаем немедленно. Может, они еще живы, – вмешался Валид.

– Да. – Урс презрительно отвернулся от Пэллока. – Собирайтесь. Грат, будешь охранять нас с тыла.

Охотники, словно сговорившись, перестали замечать Пэллока, хотя тот стоял в самой их гуще. Ему едва удалось спастись, а им наплевать! К тому же они все не так поняли.

И все-таки лишь Пэллок мог привести их на место бойни. Урс кивком головы подозвал его к себе. Отряд сразу бросился бежать, взмыленный Пэллок едва поспевал.

– Набросились со всех сторон… – пыхтя, оправдывался он.

– Просто веди нас, – огрызнулся Урс.

По левую руку показался тот самый холм.

– Туда, – выдохнул Пэллок, трагическим взглядом указав на поросший соснами пригорок.

Кровавый след тянулся в глубь леса, однако надвигалась ночь, и Урс приказал возвращаться в лагерь.

На обратном пути несколько охотников, заслышав незнакомый звук, насторожились и принялись оглядываться.

Где-то очень далеко кто-то свистел.

* * *

Калли прочесывала кустарник в поисках ягод. Крошечные, незрелые плоды были твердые и кислые, но выбора не было, – какая-никакая, а все же еда.

Издали послышался шум. Шум доносился со стороны лагеря, и Калли, бросив работу, помчалась домой. Запыхавшись, она вбежала в лагерь, куда только что вернулись охотники. Женщины, как обычно вышедшие им навстречу, голосили и громко рыдали, рухнув на колени или обняв своих мужей. Несколько женщин склонились над Рене, разметавшейся по земле.

– Что? Что случилось? – Калли взглянула на мать, но Коко недоуменно покачала головой.

– Орда, – послышалось в толпе.

– Никс!.. – вопила Рене.

Калли все поняла. У нее задрожали колени. Белла и Адор, опершись друг на друга, рыдали в голос. Урс оцепенело стоял рядом.

Пэллок со странно вытянутым лицом безучастно взирал на убитых горем Сородичей. Подбежал испуганный Мор. Калли искала глазами старшего сына и не находила его.

– Валид, – внезапно ослабевшим голосом спросила Калли, – а где Собак?

Валид взглянул ей в глаза – и Калли все поняла.

* * *

Мору выпало сообщить печальную весть Лире. Она вернулась в лагерь через несколько часов после возвращения охотников. Мор поджидал ее на тропе у ручья.

– Лира, – позвал он.

Отношения между ними оставались натянутыми, однако, заметив выражение его глаз, Лира изменилась в лице и испуганно спросила:

– Мор, что-то случилось?

– Собак, – дрожащими губами вымолвил он.

Лира широко открыла глаза.

– Что с ним? Говори! – взмолилась она, в панике встряхнув его за плечи.

– На них напала Орда.

Больше ничего объяснять не пришлось.

Зарыдав, Лира и Мор бросились друг другу в объятия. Надо мужаться, повторял себе Мор, но от мысли, что Собака больше нет, ему хотелось стать маленьким мальчиком и побежать к маме. Он не знал, как жить дальше.

Убитые горем, они не заметили, что за ними, поджав губы, наблюдает Грат. С того места, где он стоял, несложно было принять их объятия за порыв страсти. При мысли, что Мор, рогонос, калека, завоевал сердце Лиры, Грат насупился и помрачнел.

Отвернувшись, он быстро зашагал прочь, покуда его не заметили.

* * *

В голове у Пэллока снова и снова звучали слова матери. Прояви себя. Ладно, подумал он, я покажу, на что способен. Он отозвал Грата в сторонку и предложил выйти на охоту вдвоем. Сородичи скорбели по убитым, а старший ловчий приказал не отходить далеко от лагеря, но они с Гратом вызовут всеобщее восхищение, если рискнут жизнью на благо племени. Убедить Грата было несложно: он так давно ничего не ел, кроме жуков и муравьев, что у него саднило в горле.

Им повезло: они наткнулись на кунью нору. Зверьки были крохотные, мясо их – жестким, но все-таки это было мясо. Пэллок улыбался до ушей. Сегодня они будут героями.

– Еда! – закричал Пэллок, едва вошел в лагерь. Буквально сияя от гордости, он вскинул руку и потряс в воздухе добычей. – Еда!

Коко и Калли нехотя взяли зверьков, не проронив ни слова. Пэллок нахмурился. Разве они не понимают, что теперь голод отступил? Коко и Калли сразу же принялись свежевать куниц, и Пэллок с удовлетворением отметил, как у детей, наблюдавших за их работой, заблестели глаза.

К Пэллоку сквозь собравшуюся толпу протолкались Урс и Валид.

– Мы принесли добычу, ловчий, – сказал Пэллок.

Не останавливаясь, Урс подошел вплотную к Пэллоку и влепил ему звонкую затрещину. Пэллок пошатнулся, взвыв от боли; Грат, которого Валид отхлестал по лицу, рухнул на колени.

– Я велел всем оставаться в лагере! – взревел Урс.

Пэллок выпрямился, ярость забурлила. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на ловчего с копьем.

– Нам было нечего есть, – запротестовал он.

– Все равно! Вы слышали приказ! – орал Урс.

Грат лежал, не шевелясь, потрясенный приемом, который ему оказали. Неслыханное дело – один охотник ударил другого, нарушив непреложный запрет! Запрет, который сплачивал людей. А что оставалось делать остальным, если запрет нарушал сам старший ловчий?

Пэллок скрестил руки на груди, чтобы никто не заметил, как он дрожит.

– Нам нечего было есть, – повторил он, ища глазами мать. Альби в толпе не было.

– Из-за вас мы не выходили на охоту два дня, – рявкнул Урс.

– Мы думали, вы угодили в лапы Орды, – прорычал Валид. – Мы не решались выходить, пока не выясним, что с вами стало. Почему вы ушли самовольно, никого не предупредив?

– Мы потеряли два дня, – повторил Урс. Казалось, он вот-вот ударит Пэллока снова. Однако вскоре черты его лица смягчились. – Пэллок, – удрученно сказал он, – ты поступаешь необдуманно. Поэтому и не годишься быть старшим над копейщиками.

Урс удалился. Остальные тоже разошлись. Рядом с Пэллоком остался только Грат. Он встал с земли, отряхнулся и обменялся с Пэллоком хмурым взглядом. Лицо Пэллока посерело; казалось, он вот-вот расплачется от несправедливости, а вот Грат побагровел от злости.