Книга Тайна острова Драконов, страница 23 – Ольга Миклашевская

Косо глянув в мою сторону, пират широко улыбнулся. Трудно представить, как ему вообще удавалась какая-либо мимика под таким слоем шерсти. У угольного медведя покров, наверное, тоньше будет.

– Ах да, я уж успел забыть, что ты у нас за фрукт. – Дикий Парус подмигнул мне, а я, признаться, смутилась. Он выглядел прямо как дьявол-искуситель из любимых заботливыми матерями баек, чтоб охочих до приключений дочерей пугать. – В каждую бочку затычка.

Свободный ветер дул в лицо, и я оперлась на борт, пытаясь разглядеть, что там творится с закатом.

– Я думала, его не существует, – честно призналась я. – Заставить пиратов следовать правилам – все равно, что пьянчуге вместо джина подсунуть соленую морскую воду.

– Для остальных пиратов – не существует, – кивнул волосатый, – а для нас – вот уже четыре столетия.

– То есть получается, что капитаном может стать только прямой потомок первого капитана? – догадалась я.

– Капитана Пламенное Солнце.

– Значит, легенда не врет?

– Какая легенда? – не понял Дикий Парус.

– Ну та, про капитана Пламенное Солнце, его сына и его дочь, родившихся от разных женщин. Что они там полюбили друг друга и все такое…

– Любишь сказочки, крошка? – не выдержал мой собеседник и хохотнул.

Я притихла. Мало кому я позволяла издеваться над собой, коли дело касалось моей любви к байкам и небылицам. К чести моей черной некромантской души, несчастливый конец имело гораздо больше историй, нежели счастливый.

– А что в них такого плохого? – наконец выдала я.

– Плохо, когда сказки становятся былью, – просто ответил волосатый и затянулся трубкой.

Из адмиральской каюты послышалось громкое хрюканье, затем – ржание, а после стали доноситься отголоски пьяной драки. Никто из находившихся на палубе на звуки внимания не обращал. Стычки для пиратов дело привычное, а для Ос-самоубийц – тем более. Главное, как оказалось, следовать кодексу и драться честно. Как просветил меня Дикий Парус, между собой все проблемы необходимо решать без оружия – то есть без ножей, пушек и сабель. Но вот пользоваться кулаками, мебелью и другими пиратами не возбранялось.

– Ты мне лучше расскажи о себе, – попросил пират. – Рассказывай все, не таясь. Если что – мне твой дружок все равно как миленький под дулом пистолета все выдаст. Где родилась, с кем шашни крутила, в какие кабаки ходила.

Очень сбивчиво я поведала Дикому Парусу свою прозаичную историю, в общих чертах описав смутно помнившееся детство, плавно перешедшее в такую же бессмысленную юность. Правда, об имени и статусе своего папаши я умолчала – сделала вид, будто слыхом не слыхивала ни о каких родственничках. Бедная сирота.

– Либо ты что-то недоговариваешь, крошка, либо уже к магам и чародеям стоит обращаться. Они-то уж скажут, откуда наш капитан Гром тебя знал.

К магам и чародеям я не хотела, поэтому возразила:

– Может, они с наставником были знакомы, и он про меня рассказал капитану. Дескать, живет у меня девочка, славная-милая.

– Так уж прям и милая? – Перекосившееся лицо пирата внушало опасение за его психическое состояние. Наверное, он вспомнил про историю в «Пиратском раздолье» и мое чисто хамское поведение.

– Может, и не очень, – уклончиво ответила я, – но суть от этого не меняется.

– Так поговорим с этим твоим наставником, – предложил волосатый.

Я устало вздохнула:

– Не получится.

– Это еще почему? Неужели некромант откинул копыта?

Солнце дрязняще быстро ускользало за горизонт, напоследок сверкнув колкими тонкими лучами, а затем и вовсе скрылось, предоставив туману вести корабль дальше по морскому лабиринту. Ума не приложу, как со всеми этими компáсами и картами звездного неба пираты всегда понимали куда плыть. Лично для меня это была просто тайна за семью печатями.

– Хуже. – Я проинспектировала пальцами волосы и обнаружила в них несколько полудохлых рачков размером с ноготок. Брезгливо поморщившись, выбросила несчастных за борт. – Не хочет ни жить, ни умирать. Тело его еще живо и крепко, несмотря на возраст, но вот душу всю мертвецы выпили. Он как бездушная кукла. Не ест, не пьет – только сидит в своем подвале и бормочет всякую околесицу. Сам знаешь, черная магия официально под запретом, а быть белым колдуном в наше время – значит черпать энергию только из собственных источников. Хорошим быть не выгодно, вам ли, пиратам, не знать.

Оставлять наставника одного мне было жалко – кого как не его я считала своим настоящим отцом и учителем. Но сейчас у меня были проблемы поважнее состояния старца: скажем, браслет со странными рунами, припаянный к моему запястью.

Внезапно я вспомнила про обещание пирата отвести меня к колдунам и оживилась. Они-то уж помогут мне снять эту бяку. Если я до того времени доживу, конечно.

– Был бы наставник мертв, – бессердечно продолжила я, – я бы смогла его воскресить и допросить. А так, – я махнула рукой, описывая безвыходность положения, – от него проку ноль.

– Значит, за основную теорию пока берем эту, – подытожил волосатый, – твой наставник-некромант был знаком с нашим капитаном и рассказал ему про тебя.

– Вопрос в том, почему ваш капитан не доверил такое плевое дело ни одному из членов вашей команды. – Я пожала плечами и сколупнула с борта затвердевший птичий помет. – Неужели он не доверял даже собственному сыну?

– Сыну он, ясна медуза, не доверял. Какой остолоп не будет мечтать поскорее спровадить папашу на тот свет и самому стать капитаном? Правильно – никакой.

Громким хлопком в капитанской каюте обозначился конец драки. Тут уж не много вариантов: либо один из противников выиграл, либо оба хлопнулись в беспамятстве, либо оба схлопнули по кружке рома, что рано или поздно приведет их ко второму пункту.

– А как он помер-то? Неужто своей смертью? – скривилась я. Чтобы капитан пиратского корабля отдал ласты на добровольной основе – в это поверить было еще тяжелее, чем в то, что я могла каким-то невероятным образом затесаться в завещание покойного.

– Месяц назад подхватил непонятную хворь. У нас полкоманды переболело – полкоманды и вымерло.

– Слишком прозаичная смерть для капитана Ос-самоубийц.

– А что поделать? – хмыкнул волосатый, досыпая в трубку курительного порошка, подозрительно отливающего синевой.

Горожане на острове Туманов если и курили, то исключительно крапивный корень. Он дешевый: под каждым забором трава растет – кури не хочу. Но вот о таких дорогих и редких заправках я только в журналах читала, что с Центрального острова раз в три месяца присылали, чтобы мы, не дай Посейдон, не обескультурились часом в своей глухомани.

Тренькнула несмазанная дверь, ведущая на нижнюю палубу, и я обернулась. Проходящий мимо полуголый беззубый матрос с подпаленным усом заискивающе подмигнул мне и продолжил, как ни в чем не бывало, скрести пол сухой щеткой. Для такой ответственной миссии обычно назначали самого безответственного. Недаром во всех пиратских сказках самым обидным оскорблением были не крепкие ругательства, а именно брошенное с пылу «чтоб тебе всю жизнь палубу драить». Сглаза все пираты боятся поголовно, так что словами стараются не разбрасываться.