Онлайн книга «Джек Ричер, или Заставь меня»
Одноглазый вышел из офиса мотеля подышать воздухом и теперь оглядывался по сторонам, стоя внутри подковы. Его глаза скользили по парковкам, дорожкам, уходящим к комнатам первого этажа, и лестнице, ведущей на второй этаж. Ленивая проверка. Все фонари в порядки. Стулья на лужайке выровнены. Все на месте, все спокойно. Номер 214 пуст. Номер 215 пуст. «Они не вернутся», – подумал он. Всё в порядке. * * * В международном аэропорту Лос-Анджелеса было полно народу, поэтому Ричеру и Чан пришлось проталкиваться через толпу, пока они не нашли спокойное место, откуда можно было позвонить. Мишель укрылась за колонной и набрала номер. И разбудила Уэствуда. Он явно любил поспать. Сначала она смутилась, затем начала извиняться и только после этого перешла к делу. Еще раз представилась и попросила о встрече – то, что прежде казалось им обоим незначительным, внезапно стало очень важным. Она сказала, что речь идет о двухстах смертях. И что она, как бывший агент ФБР, относится к этому очень серьезно. Чан рассказала, что с ней коллега-военный и что он также считает историю важной. И что Уэствуд получит право первой публикации. Мишель выслушала адрес и повесила трубку. – Кафе, – сказала она. – В Инглвуде. – Это близко, – сказал Ричер. – Когда? – Через тридцать минут. – Значит, такси. Взять машину напрокат мы не успеем. * * * В двадцати милях к югу от Материнского Приюта мужчина в выглаженных джинсах и с тщательно уложенными волосами позвонил по обычному телефону. ААА, но не совсем. Их человек, Хэкетт, зафиксировал первый контакт. Звонок с сотового телефона на сотовый, продолжавшийся шесть минут, – разговор между Уэствудом, который предположительно находился у себя дома, учитывая время, и женщиной, назвавшейся Чан, из аэропорта, судя по фоновому шуму; прилетевшей с коллегой – она сказала, что он военный. Упоминались смерти и предстоящая встреча в кафе, в Инглвуде. Хэкетт намеревался ее отследить. * * * Очередь на такси оказалась длинной, но шла быстро, Инглвуд находился по другую сторону 405-го шоссе по отношению к аэропорту, так что они добрались до места раньше назначенного времени. Кафе было одним из многих заведений, расположенных на этой улице. Рядом с большинством из них стояли на тротуаре маленькие столики и доски с надписями мелом на итальянском. Однако кафе, выбранное Уэствудом, оказалось самым обычным заведением без столиков на улице: старый линолеум и винил, успевшие потускнеть за десятилетия до бледного цвета хаки. Кафе было заполнено лишь на четверть, все сидели отдельно, читали газеты или смотрели в пустоту. И никто не походил на редактора научного журнала. – Мы пришли слишком рано, – сказала Чан. – Он опоздает. Они выбрали кабинку, уселись бок о бок за ламинированный стол на скамью, отделанную винилом, когда-то блестящим и красным, но ставшим цвета хаки, как и все остальное, заказали кофе – горячий и охлажденный. И стали ждать. В кафе царила тишина. Лишь шелестели страницы газет и звякали фарфоровые чашки о фарфоровые блюдца. Пять минут. Наконец появился Уэствуд. Он выглядел совсем не так, как предполагал Ричер, однако реальность редко соответствует нашим представлениям, как и всякое заранее составленное мнение. Уэствуд явно проводил много времени на открытом воздухе, а не сидел в четырех стенах, как лабораторная крыса, и был достаточно крепким – никаких тебе цыплячьих шей. Он походил на естествоиспытателя или путешественника. Седые короткие, но непослушные волосы и такая же бородка. Красное от солнца лицо и морщины вокруг глаз, лет сорок пять. Одежда из современных высокотехнологичных тканей с множеством «молний», но старая и мятая. На ногах туристические ботинки с крапчатыми шнурками, напоминающими миниатюрные веревки для альпинизма. На плече большая парусиновая сумка – такие носят почтальоны. Он помедлил у двери, сразу заметил Чан, потому что она была единственной женщиной в кафе, уселся напротив и опустил сумку рядом с собой на скамью. – Насколько я понимаю, – сказал журналист, положив руки на стол, – ваш коллега все еще отсутствует. Мистер Кивер, если я не ошибаюсь? Чан кивнула. – Наше расследование зашло в тупик, – сказала она. – Нам удалось отследить его до определенного места, но не более того. – Вы обращались в полицию? – Нет. – Ну, тогда первый вопрос очевиден: почему? – Его внесут в список пропавших людей. На данном этапе все и закончится. Он взрослый, прошло только три дня. Они примут наше заявление, однако не станут ничего предпринимать – попросту отложат его в сторону. – Но двести смертей должны их заинтересовать. – Мы ничего не можем доказать. Мы не знаем, кто, почему, когда или как. – Иными словами, вы оплачиваете наш завтрак из-за того, что получите права на публикацию. Вы сможете купить все завтраки. – Но пока завтрак стоит больше, чем права на книгу. Пока права на книгу и пятьдесят центов позволят получить лишь чашку кофе. – Вы ученый, – заговорил Ричер. – Вам следует применить научный подход. – В каком смысле? – Возможно, с точки зрения статистики. И лингвистики. Добавив немного социологии. А еще глубокое и врожденное понимание человеческой природы. Подумайте о числе двести. Отличное круглое число, но на самом деле это не так. Никто не станет говорить «двести» случайно. Люди скажут «сто» или «тысяча». Или «сотни» и «тысячи». «Двести» звучит особенно. Как истинное число. Возможно, округленное от ста восьмидесяти или ста девяноста, но мне представляется, что за ним кроется информация. И этого достаточно, чтобы я продолжал испытывать интерес. Например, если рассуждать как следователь. Уэствуд промолчал. – К тому же мы можем считать, что полицейские нас выслушали и не посчитали наше дело важным, – продолжал Ричер. Журналист кивнул. – И вы полагаете, что клиент мистера Кивера позвонил всем, начиная с Белого дома и до самого низа. В том числе и мне. – С этого нам следует начать. С клиента. Нам необходимо его найти и выслушать его историю с самого начала, как сделал Кивер. Возможно, тогда мы сможем предсказать дальнейшие события. – Я уже говорил вам, что мне звонят сотни людей. – Сколько? – Я вас понял. – И вы все записываете. Вы сами нам рассказывали. – Но без особых подробностей. – Возможно, вместе мы сумеем в них разобраться. – Вам нужно иметь хотя бы имя. – Мне кажется, у нас есть имя. Чан посмотрела на Ричера. – Может быть, – сказал ей тот и обратился к Уэствуду: – Скорее всего, имя не настоящее, но мы можем с него начать. Вы говорили, что наступает момент, когда вы блокируете надоедливые вызовы. Когда ваше терпение заканчивается. Предположим, какого-то человека это не устроило, и он начал звонить, представляясь другим именем? |