Онлайн книга «Звонок в прошлое»
|
– Да, мама. Тебе надо позвонить? – Нет… Я хотела спросить: тебе оставить «паппи-чоу»? – Спасибо, я не хочу. – А ты с Нилом говоришь? – Да, со мной, – ответил Нил. – Добрый вечер, Лиз. Джорджи передернуло. Помнится, мать требовала, чтобы Нил называл ее просто Лиз. Потом, когда Нил стал ее зятем, она переменила требование и стала настаивать, чтобы он звал ее мамой. Нил никак не понимал, зачем называть тещу мамой, если одна мама у него уже есть. – Мне кажется, что я обманываю свою собственную мать, – жаловался он тогда. – А ты попробуй вообще никак ее не называть, – посоветовала ему Джорджи. – Помню, лет в четырнадцать она меня так достала, что я целый год не называла ее мамой. – Здравствуй, дорогой, – заворковала в трубку мать Джорджи. – Я по-прежнему твоя вторая мамочка. И мы по-прежнему семья. Джорджи собиралась тебе об этом сказать. Наши чувства к тебе ничуть не изменились. Нил сейчас наверняка стоял (или сидел) с разинутым ртом. – Мам, мы с тобой потом поговорим, – предложила Джорджи. – Спасибо, Лиз, – сказал Нил. – Передай от меня привет своей маме. Что она говорит? В девяносто восьмом ее мать еще не была знакома с Маргарет. Кажется, даже не знала, как зовут мать Нила. – Мама! – не выдержала Джорджи. – У нас с Нилом серьезный разговор. Пожалуйста, повесь трубку. – Конечно, не стану вам мешать. Нил, дорогой… – Мама, я тебя очень прошу! Если мать не отключится… Джорджи боялась, что она отреагирует на это громким ревом, как в раннем детстве. – Все. Отключаюсь. Я поняла намек, – вздохнула мать. – До свидания, Нил. Было очень приятно услышать твой голос. Это счастье, что матери не взбрело на ум передать привет девочкам. Тогда бы Джорджи точно завопила. И ведь не скажешь же ей потом: «Мама, я звонила в девяносто восьмой год». – Ма-ма! – только и могла выдохнуть Джорджи. Мать еще несколько секунд дышала в трубку и лишь потом отключилась. Джорджи не знала, как продолжать разговор с Нилом. – Твоя мама думает, будто мы с тобой расстались, – сказал он. – Я по голосу понял. Джорджи уцепилась за его рассуждения. Слава богу, он больше ничего не почувствовал! – Несколько дней назад я тоже так думала. – Но не сейчас? – Нет, не сейчас. – Знаешь, как бы ни повернулись обстоятельства, я никогда не буду называть Лиз мамой, – сказал Нил. – Для меня это странно. – Знаю. Попробую ей объяснить. Нил начал говорить. Сбился. Откашлялся. Начал снова: – Джорджи… я это… я никогда не спал с Дон. – Как это не спал? Вы же были помолвлены. – Помолвка не значит секс. – Его голос дрогнул. – Она хотела обождать до свадьбы. У нее был печальный опыт с прежним парнем. Тот оказался просто монстром. И она потом сделала операцию по восстановлению девственности. – Что-о? Дон восстановила себе девственность? – Джорджи, это ее право. И ее жизнь. – Конечно, – согласилась Джорджи. – А мне понравилась эта идея. Может, и я к твоему возвращению восстановлю себе девственность. Во имя королевы Елизаветы. Нил шумно сопел. Надо понимать, смеялся. – Была такая королева-девственница, – пояснила Джорджи. – Помню. Новость, которую она узнала с пятнадцатилетним запозданием, требовалось переварить. Нил никогда не спал с Дон! А ей всегда казалось, что у него с этой девицей был бурный подростковый секс. Что-нибудь в духе старого ситкома о подростках. Как он назывался? Кажется, «Хартленд». Слопали по хот-догу, заели мороженым и… жутко захотели друг друга. Так, может, он вообще ни с кем не спал до Джорджи? Ей вспомнилась их первая ночь в комнате Нила. Он тогда как-то нервозно похихикивал и слишком долго возился с презервативом. Джорджи пришлось ему помогать, поскольку ей очень хотелось, чтобы у них все получилось и чтобы они и дальше оставались вместе. Правда, тогда она еще плохо представляла их дальнейшие отношения. Получается, Джорджи была его первой женщиной? Он бы ни за что ей в этом не признался. Нил не любил говорить о сексе. И о том, что у него было до нее, тоже не любил говорить. Не будь они с Дон помолвлены, наверное, Нил и о ней умолчал бы. Он считал бессмысленным говорить о вчерашнем дне. Она мысленно вернулась в их первую ночь. Нил тогда был очень похож на подростка. Бледный. Все эти нервозные смешки. Безуспешные попытки сосредоточиться. Сжатые зубы. А до нее он дотрагивался с такой осторожностью, словно она была сделана из тонкого стекла. Нил. – Я тоже предлагаю тебе не ревновать меня к Сету, – тихо сказала она. – Угу, – просопел он. – Угу. Это все равно что солнце начнет испытывать ревность… – К другому солнцу, которое значительно больше? – Нет. Я хотела сказать, к луне. – А солнце наверняка испытывает ревность к луне. Она же намного ближе к земле. – Мы с Сетом просто друзья, – сказала Джорджи. Это была правда: и сейчас, и пятнадцать лет назад. – Лучшие друзья, но всего лишь друзья. – Нет, вы с Сетом не просто друзья. – Нил… – Он твоя родственная душа. Судя по тону, Нил очень долго думал об этом и подбирал наиболее точное слово. У Джорджи буквально отвисла челюсть. – Сет… не является… моей… родственной душой, – с расстановкой сказала она. – Неужели? А разве твои жизненные планы не связаны с ним? – Нет. – Даже в девяносто восьмом году это было не так. – Нет, Нил. Мои жизненные планы связаны с тобой. – Думаешь, есть разница? – Нил… – Джорджи, давай не будем ходить вокруг да около. Сейчас ты выбрала меня. Я это знаю. Я знаю, что ты любишь меня и хочешь быть со мной. Но ты вполне можешь представить свою жизнь и без меня. Если бы сейчас я вдруг расстался с тобой, если бы не захотел возвращаться в Лос-Анджелес… тебе бы не пришлось ничего менять в твоем главном жизненном плане. Сет туда включен. Для меня это очевидный факт. Вряд ли ты можешь себе представить хотя бы одни сутки без общения с Сетом. – Ты просишь меня попробовать? – Нет, – удрученно возразил Нил. – Но вас связывает много общих нитей. Мне бы и в голову не пришло просить тебя сделать выбор между мною и им. Да, он никогда не просил ее об этом. |