Онлайн книга «Звонок в прошлое»
|
Долго ли еще будут длиться их звонки по волшебному телефону? На дворе было 23 декабря. Джорджи знала, что́ тогда произошло в реальном прошлом. Нил приехал к ней домой в рождественское утро 1998 года и прямо на крыльце сделал ей предложение. Значит, Нил, с которым она говорила по волшебному телефону, завтра утром должен выехать из Омахи и отправиться в Лос-Анджелес, чтобы не опоздать с предложением. Выедет ли?.. Захочет ли просить ее руки? Или час назад она (не без помощи Сета) все испортила? Возможно, она все испортила еще раньше, когда в первый раз позвонила Нилу по желтому телефону. Джорджи вспомнила свой вчерашний разговор с Нилом. Получалось, она все время пыталась отговорить его от любви к ней, спасти его от себя, как будто мост в прошлое для этого и возник. А вдруг ей это удалось и ему больше не нужны ее звонки? Ее лихорадочные, безнадежные мысли неслись по кругу. За этим ее застала Хизер, войдя в прачечную с жестяной банкой, которую держала через тряпку. Знаменитые супы фирмы «Кемпбелл». Ни единой лишней секунды на приготовление: разогрел в микроволновке, открыл банку и пей прямо из нее. Судя по картинке, это был куриный суп. – А дома ты готовишь себе завтрак? – спросила Хизер. – Или этим занимается Нил? – Иногда я заказываю еду. – И девочек заказанной едой кормишь? – Девочек кормит Нил. – А если его не бывает дома? – Тогда мы едим йогурт. Или пьем. Суп был своеобразной трубкой мира от Хизер. Джорджи поблагодарила сестру, взяла банку и осторожно потянула за металлический язычок. Хизер села рядом. Вид у нее был настороженный. – Я ведь чувствую: что-то происходит. Могла бы мне рассказать. Я не пойду трепать языком по всему дому. Ты спишь с Сетом? – Нет, – ответила Джорджи, глотая обжигающий суп. – Может, у тебя появился приятель, которого тоже зовут Нил? – Нет. – Но ведь что-то странное происходит. Этого ты не можешь отрицать. – Не могу… Хизер прислонилась к подрагивающему корпусу стиральной машины: – Я уже и не помню тебя без Нила. Джорджи кивнула, сделав еще один осторожный глоток горячего супа: – А нашу свадьбу ты помнишь? Ты тогда была не такой уж маленькой. – Наверное, – пожала плечами Хизер. – Но без фотографий ни за что бы не вспомнила. Сначала думали, что Хизер пойдет перед новобрачными, разбрасывая лепестки роз. Однако никто из подруг Джорджи не смог приехать на торжество, и Хизер оказалась единственной подружкой невесты… если не считать Сета. Сет решил немного «подправить» церемонию, объявив, что у невесты могут быть не только подружки, но и друзья. Джорджи вообще не собиралась приглашать Сета. Во-первых, свадьбу праздновали в Омахе, а во-вторых, между Сетом и Нилом никогда не было симпатии. Расстояние Сета не смущало. Более того, он провозгласил себя шафером, и Джорджи не хватило решимости спорить… Сет нарядился в коричневый костюм-тройку, выбрав галстук светло-зеленого цвета. Хизер одели в лавандовое платье из шантунга и зеленый кардиган. Сет вел ее по проходу. Помнится, Сет настоял, чтобы Джорджи взяла младшую сестру с собой на девичник. Нила там, естественно, не было, только сторона невесты. Сет нашел итальянский ресторанчик недалеко от дома Нила. Они ели спагетти с приторно-сладким томатным соусом. Сет говорил без умолку, рассказывая о ситкоме, над которым он сейчас работает и куда он обязательно пригласит Джорджи. Джорджи тогда выпила лишнего, а Хизер уснула прямо за столом. – Хорошо, что есть кому вести машину, – говорил Сет, имея в виду себя. Свадьба состоялась на следующий день. Фотография запечатлела этот момент: Сет, в качестве свидетеля подписывающий брачное свидетельство. Хизер встала на цыпочки, чтобы лучше видеть. Джорджи в белом платье. Улыбающийся Нил. – Ты была очаровательным ребенком, – сказала Джорджи. – Наверное, ты думала, что это твоя свадьба. Нил с тобой танцевал, а ты все время краснела. – Я это помню… тоже по снимкам. Я тогда была похожа на Нуми. Или она похожа на меня в детстве. Церковного венчания у них не было. Пышного торжества – тоже. Все происходило на заднем дворе родительского дома Нила. Обильно цвела сирень. Мать Джорджи наломала веток и составила букет, который и несла Джорджи. Все у них было скромно. Они с Нилом только-только закончили учебу. Работа над ситкомами началась у нее после «медового месяца» – пяти дней в глуши штата Небраска, в домике кого-то из родни Нила, на берегу мутной реки. Пять лучших дней. Они пытались сами оплатить все расходы по свадьбе. Мать Джорджи и Кендрик с трудом наскребли на перелет туда и обратно. Обращаться за финансовой помощью к родителям Нила Джорджи категорически не хотела. Устроить свадьбу в Омахе было ее идеей. Она знала: Нилу это понравится. У нее в памяти была еще слишком свежа их прошлогодняя ссора, едва не закончившаяся разрывом. Свадьба в Омахе – кусочек счастья для Нила. Счастливые воспоминания. Джорджи очень хотелось подарить ему счастливые воспоминания. Ей казалось: нет ничего лучше, чем отпраздновать столь значимый день там, где все ему близко и знакомо. Родители Нила все-таки помогли молодым. Они заказали свадебный торт. Тетки Нила приготовили сэндвичи и другое угощение. Приглашенный пастор благословил их, объявив мужем и женой. После церемонии отец Нила вытащил во двор свой музыкальный центр и взял на себя роль диджея. Единственной песней, которую обязательно хотела услышать Джорджи, была «Leather and Lace». Памятная песня, вошедшая в их жизнь случайно, на уровне шутки. В самом начале их свиданий, в ресторане, где они сидели, исполняли «Leather and Lace». Джорджи в шутку сказала Нилу, что это «их» песня. Потом они безуспешно пытались выбрать еще более смешную «их» песню. Нил предлагал «Gypsies, Tramps & Thieves», а Джорджи – тему из сериала «Такси». Потом «Leather and Lace» звучала по радио в знаменательные моменты их отношений… Один раз, когда Нил подвез Джорджи домой и они целовались в машине. Другой раз во время их путешествия в Сан-Франциско. Третий раз был еще знаменательнее. Джорджи думала, что она беременна. Они зашли в аптеку сети «Уолгрин» купить тест на беременность. Джорджи помнила тот день. Они стояли в очереди к кассе. Нил обнимал ее за плечи. Она помахивала пакетиком теста, как упаковкой жевательной резинки. А в пространстве аптеки разливался голос Стиви Никс, убеждавшей, что отныне она сама определяет свою жизнь и будет очень сильной. Вот так «Leather and Lace» стала по-настоящему их песней. Слушая ее на заднем дворе родительского дома, Джорджи застыла. |