Онлайн книга «Звонок в прошлое»
|
– Нет. – Я постоянно вспоминаю тот Хеллоуин. Нил повел себя с тобой как редкостный придурок. Ты попросила отвезти тебя домой. Я отвез. И оставил тебя одну. Наверное, я не должен был тогда уезжать. Я должен был остаться. – Нет. Сет… – Джорджи, кто знает? Возможно, наши отношения могли бы сложиться совсем по-другому. – Нет. – Откуда ты знаешь? – спросил Сет, крепче сжимая ее руку. – Ты несчастлива. Я тоже несчастлив. – Мне ты всегда казался счастливым. – По сравнению с тобой, может быть. – Нет. Я смотрела на тебя и видела по-настоящему счастливого человека. – Ты меня видела только в студии, когда мы сидели рядом и сочиняли очередной эпизод очередного идиотского ситкома. – (Джорджи осторожно высвободила руку.) – Я… – Он снова засунул руки в карманы. – Отношения с тобой – единственные отношения в моей жизни, достойные называться таковыми. Я люблю тебя, Джорджи. – Но ты никогда не был в меня влюблен. Сет опять засмеялся, и опять его смех был с оттенком горечи. – Был, и до тех пор, пока существовал выбор. Потом… сама знаешь. Меня просто убивает видеть тебя в таком состоянии. Воротник его рубашки выбился из выреза кардигана. Джорджи поправила ему воротник. – И меня убивает видеть тебя в таком состоянии. Они стояли почти вплотную друг к другу. Сколько Джорджи помнила, они всегда стояли рядом… А чтобы так – никогда. – Вот это я бы изменил, если бы смог вернуться в прошлое, – сказал Сет. – Мы не можем туда вернуться, – прошептала Джорджи. – Я люблю тебя. Она кивнула. Сет наклонился к ней: – Я хочу услышать это и от тебя. Джорджи не отвела глаз. Ответила она не сразу. – Сет, я тоже тебя люблю, но… – Стоп, – перебил ее Сет. – Больше ничего не говори. Я знаю. Он расправил плечи и отошел. Какое-то время оба стояли молча. – И куда же ты поедешь? – спросил Сет, кивая в сторону ее машины. – В Омаху. – В Омаху, – повторил Сет. – Ты постоянно ездишь в Омаху… Он быстро поцеловал Джорджи в макушку, затем с привычным изяществом направился к своей машине: – Не забудь привезти мне салатный соус. Глава 31
Джорджи никогда не ездила в аэропорт одна. Она и на самолете одна летала всего раз в жизни. Ей тогда было одиннадцать, и она полетела в Мичиган, в гости к отцу. Общения с отцом не получилось, и больше она туда не летала. Отец умер, когда она училась в старших классах. Мать спросила, хочет ли она отправиться на похороны. Джорджи ответила, что нет. – Ты не полетела на похороны? – спросил удивленный Нил. Он не то чтобы удивился. Он был просто шокирован. У него даже брови поднялись. То, как менялось лицо Нила, было схоже с тем, как раскрывается цветочный бутон. Чтобы увидеть, как на его лице появляются те или иные эмоции, требовалась замедленная съемка. Но Джорджи успела до мельчайших подробностей изучить лицо Нила и уже знала почти все движения его лицевых мышц. – Мы ведь с ним были почти чужие люди, – сказала Джорджи. Их разговор происходил в цокольном этаже родительского дома Нила. Они сидели на раскладушке. Это было второе или третье Рождество после их женитьбы. Помнится, они провели в Омахе почти целую неделю. Маргарет разместила их в цокольном этаже на раскладушках, хотя в бывшей комнате Нила имелась двуспальная кровать. Твоя мама не хочет нарушать святость твоей комнаты, – поддразнивала его Джорджи. Когда Нил уехал учиться, родители ничего не трогали и не переставляли в его комнате. На стенах по-прежнему красовались плакаты времен его подростковых увлечений и школьные фотографии. В шкафу висела его одежда тех же времен. – Я приезжаю сюда, как в Диснейленд, – не раз говорила Джорджи. – Там тоже показывают точную копию кабинета Уолта Диснея. Такое ощущение, будто он на минутку вышел. – А ты бы предпочла фотографии собак? – Смотря с чем их сравнивать. Согласись, на том снимке у двери ты выглядишь не лучшим образом. Весь потный. А одет во что? Похоже на мужской купальный костюм девятнадцатого века. Ты в нем плавал? – Это борцовский костюм. Я пробовал заниматься борьбой. – Хорошо, что я при том не присутствовала. В цокольном этаже хранились и все альбомы семейных фотографий, позволявших Джорджи увидеть ее мужа буквально с первых дней его жизни. Она выбрала самый большой, украшенный цветочным орнаментом, и разложила на коленях. – Если ты когда-нибудь станешь президентом Соединенных Штатов, историки наградят твою маму за ее героические усилия. Это же настоящая фотолетопись. – Единственный ребенок, – пожал плечами Нил. – Мама хотела запечатлеть чуть ли не каждый месяц моей жизни. С первых страниц на Джорджи смотрел крепенький здоровый малыш. В два года он глядел на мир широко открытыми глазами, хотя и без привычной детской улыбки. В пять лет его взгляд оставался таким же искренним, но был уже более осмысленным. В начальных классах Нил напоминал маленького хоббита: копна нечесаных волос, футболка, наполовину заправленная в красно-коричневые расклешенные брюки. Подростком Нил фотографировался, предпочитая разворачивать плечи и слегка расставлять ноги. Ростом он не вышел, но чувствовалось: этот мальчишка умеет постоять за себя. И наконец, снимки выпускного класса. Там Нил уже был больше похож на сидящего рядом с Джорджи. Широкоплечий, уверенный в себе. И упрямый. С места не сдвинешь. Джорджи с интересом листала страницы альбома, а Нил теребил ее волосы. Он все это видел, и не раз. Перелистав страницу, она увидела нарядно одетого Нила вместе с Дон. Похоже, они собирались на какой-то школьный бал. Прямо парочка из видео Джона Кугара Мелленкампа [47]. – И все-таки… – сказал Нил. – Что «все-таки»? – спросила Джорджи, разглаживая полиэтиленовый конверт, в который была вложена фотография Нила и Дон. – Он был твоим отцом. Джорджи подняла голову, посмотрев на Нила, сидевшего рядом с ней. Двадцатипятилетнего. Чуть рыхлее, чем он был в средней школе. Более спокойного. Готового целовать ее постоянно, по поводу и без повода. – Ну и что? – Мне не понять, как ты могла не поехать на похороны своего отца. |