Книга Всего лишь женщина, страница 27 – Гали Манаб

– Запаслись, значит.

Разве от него куда-нибудь скроешься?

Поезд тронулся по расписанию. Несмотря на начало августа, в Москве в тот день было прохладно, пасмурно и дождливо. Но в поезде оказалось тепло и уютно. Дети наши познакомились, и, как ни странно, Дениска с Аленкой быстро нашли общий язык. Они разгадывали кроссворды, играли в карты и в «Угадай мелодию», причем, загадывали иностранные песни, в основном на английском языке. А Маша сидела и читала. По сравнению с Аленкой и Дениской она казалось взрослой, хотя была старше Аленки всего на год, а своего брата – на два.

Я познакомила подруг, Валю с Полиной, и мы сели пить пиво. Валя ненадолго составила нам компанию, а потом ушла к себе почитать. А у нас с Юсуповой разговоры не кончались, нам было весело, спокойно и уютно, как обычно бывало в компании нашего общежития. Мы смаковали сушеную рыбку, запивая пивом, и, пожалуй, впервые в жизни не боялись, что время быстро пройдет и надо будет бежать домой к мужьям, к детям, отрываясь от уютной пивной компании.

На одной из станций мы вышли подышать воздухом, и оказалось, что это родина Милого друга и многих наших общагских друзей. Периферийная станция стояла одиноко, неухоженная, заросшая бурьяном. Мы посмеялись по этому поводу и вернулись в вагон. И видим: Валя тащит пиво. Нам даже о неудобно стало, что мы выпили все, что покупали в Москве. Она принесла пакет с пивом и сказала:

– Вот вам тульское пиво, а я пошла спать.

– Деловая, что значит спать? А зачем тогда покупала? – спросили мы почти в один голос.

– Для вас. Я пиво не люблю.

– Давайте детей накормим, сами поедим, а потом пойдешь спать, – опять почти хором предложили мы ей.

Вся компания собралась за столом. Еды оказалось больше, чем требовалось. После обеда опять все заняли свои исходные позиции. Маша и Валя у себя на полках лежа читали. Дениска с Аленкой были заняты друг другом. А мы с Юсуповой занимались своим любимым делом, не спеша, посасывали рыбку и запивали пивом. И были счастливы в полном смысле этого слова. Ни тебе мужа, который бы не одобрил нашего занятия, ни тебе школьных забот, ни тебе стирки, ни глажки, и готовить даже не надо. Красота! Живи – не хочу.

Народу в плацкартном вагоне было предостаточно. Свободных мест не осталось. Помимо пассажиров, было очень много и проходящих: пассажиры, перемещающиеся из вагона в вагон, например, в вагон-ресторан, коммивояжеры, торгующие всякой всячиной, люди, занимающиеся обменом валют… А еще к нам пристали цыганочки. Цыганки всю жизнь меня настораживали, я их всегда боялась и обходила стороной. Мне, человеку легковерному, ничего не стоит попасть под влияние таких напористых и наглых цыганок. А тут к нам с Юсуповой пристала одна, все погадать хотела. Сначала она ко мне обратилась и скороговоркой начала рассказывать про мою судьбу, и объявила, что меня на юге ждет мой Будулай. И если я ей заплачу, она подробно расскажет про него и научит, как мне правильно поступить, чтобы Будулай навсегда остался со мной. Затем, видя, что я совсем не реагирую, она переключилась на Юсупову. И практически то же самое поведала моей подруге. В отличие от меня, Юсупова отвечала ей, смотря прямо в глаза:

– Нет, нам ничего не надо. Спасибо, у нас свои Будулаи остались в Москве, мы от своих Будулаев едем отдыхать.

А когда все-таки навязчивая цыганки отошла от нас, она, смеясь, мне говорит:

– Слышишь, Баева, она нам одного Будулая нагадала в Крыму.

– Да, общего, крымского, хохляцкого, не соскучимся, – весело поддержала я подругу.

Вот в таком балдежном темпе и наступила ночь. Нижней полки у нас было только две. На одну мы положили Дениску, как самого маленького: сверху как бы не грохнулся ночью. А на вторую нижнюю напросилась Полина, по той же причине. А Аленка сказала:

– Я обожаю ездить на верхней полке. Мы когда ездим к бабушке, я всегда маме уступаю нижнюю.

Смелая девочка. И вообще она оказалась открытой, общительной, совершенно раскованной и в то же время мило, по-детски наивной.

Полина проснулась рано утром, села и все всматривалась в окно. Она надеялась увидеть знойное солнце, море и пляж. Но ни моря, ни пляжа и даже солнца долго не было видно. Под конец, потеряв терпение, она начала ворчать:

– Уехали с холода и приехали в холод. Солнца даже нет.

Я проснулась, открыла глаза, но разобрать, кто и о чем говорит, спросонья смогла не сразу.

– На юг называется, приехали. Солнца даже не видно, – пожаловалась мне Поля, заметив, что я проснулась. Я посмотрела на часы: они показывали без пяти шесть.

– Юсупова, ты обалдела? Еще шесть утра, какое тебе солнце? – возмутилась я.

– Это шесть московского времени, а местное на час отстает, – подала голос женщина с соседней полки.

– Получается, еще пять часов утра? Во сколько же я проснулась? – пробормотала Юсупова, не собираясь ложиться обратно.

Тем временем за окном постепенно светлело. Казавшаяся пасмурной погода оказалась ясной, ни облачка в небе. Затем, наконец-то, показалось солнце. Оно поднималось все выше и выше, нагревая воздух, и в вагоне становилось уже невыносимо душно. Народ в вагоне – почти все москвичи – стал постепенно пробуждаться, выстраивались очереди в туа леты. Мы подъезжали к своей станции. Когда мы сошли, несмотря на утро, знойное солнце пекло по-южному. Желающих нас отвезти в Судак оказалось много. Поторговавшись, мы сели в одну из машин.

С первой же минуты пребывания Крым меня покорил природным великолепием. Один только воздух чего стоил! Это был коктейль воздухов – лесного, горного и морского. По дороге мы проезжали такие живописные места, что я даже пожалела: ну, почему я не художник? Могла бы немедля, прямо в машине, писать это чудо природы, стараясь не упустить ни одну малейшую детальку, пробуя передать эту красоту, переполнявшую всю мою душу.

Горная дорога оказалась необычайно извилистой, увлекательной и романтичной. Сомнения, одолевавшие меня всю дорогу в поезде насчет правильности выбора места для отдыха, улетучились вмиг. Я просто влюбилась в Крым с первого взгляда. Я начала грезить, как девчонка-подросток. Это особое состояние духа, которое не всегда и не всех посещает. Возможно, именно в такие минуты находят свое вдохновенье поэты, писатели, композиторы… Возможно, именно в таком состоянии духа рождаются или просыпаются творческие натуры, раскрываются таланты…

Таксист, немолодой мужчина, местный житель, давал нам советы по поводу того, что нам стоит посетить с экскурсией. Таких мест оказалось очень много, и названия некоторых были необычны. Создавалась иллюзия, будто мы попали в заморскую страну. Эти необычные названия имели тюркские корни, соответственно крымским татарам.

– Почему, например, Судак? От какого слова, по-вашему, происходит это название? – спросил у нас таксист.

– Есть такая рыба, судак. Может, она здесь водится? – предположили дети.

– Нет, – ответил словоохотливый таксист. – Судак – речная рыба, она не водится в море. А Судак – от слова «су», что в переводе с тюркского означает «вода», и «даг» – «гора». Дословно получается – «горная вода».