Онлайн книга «Люди желтых плащей»
|
Производим инвентаризацию. Начинаем, конечно, со стрелкового оружия. У нас джек-пот: пара помповых «Ремингтонов 870», пара помповых «Моссбергов 500», два карабина «Сайга 12», и ещё четыре «Ижа» – пара 12-х и пара 27-х. Все модификации рассчитаны на 12-й калибр, коробки с боеприпасами битком набиты в садок. Есть все варианты: пулевые, дробовые, картечь. Да, и вдобавок арбалет «Мангуст» российского производства, если верить надписи на цевье. В кивере для стрел четыре углепластиковые стрелы. Ну, и остальное по мелочам: десять охотничьих ножей с фиксированным клинком разной длины, с полдюжины капканов на мелкую дичь, две газовые плиты и упаковка баллончиков к ним, два мотка хорошей альпинистской верёвки, две трёхместные палатки, два походных рюкзака, с десяток фляжек и фонариков, пара раций с упаковкой батареек, а также полный ягдташ медикаментов. Рыболовные снасти мы не брали – у моего отца в сарае столько, что хватит укомплектовать командный рыболовный марафон. В самом конце мы достаём свёртки с дождевыми плащами. – А это ещё зачем? – хмурится Женя, и вдруг прозревает: – А, понял! Туплю… Оглядывая сваленные в кучу на столе сокровища, мы радуемся, как дети. Наличие огнестрельного оружия мгновенно возносит нас на вершину пищевой цепи, делая самыми опасными хищниками в урбанистических джунглях. Осталось только научиться всем этим пользоваться. – Кто-нибудь умеет стрелять? – задаю вопрос. Лес рук. Ага, ясно. Значит, никто. – Окей. А перезаряжать? Желающих продемонстрировать свой талант значительно меньше. Это тебе не на спусковой крючок давить. Мы – одомашненные хищники, не привыкшие к суровым будням дикой природы. – Да чо там делать! – выступает вперёд Ваня, выплёвывая сигарету. – Дайте сюда! – Вано, погодь, – осаживает его Михась. – Ты у нас, конечно, Рембо, но тут всем надо попрактиковаться. И, кстати, у нас есть неплохая возможность. Больше скажу: у нас есть мишень. Я недоуменно вскидываю брови: – Мишень? Михась, Арт и Женя заговорщически переглядываются. – Помните сюрприз, о котором говорил Михась? – спрашивает Женя. – Ну! – хором отвечаем с Виталиком. Ваня утвердительно машет головой. – Пойдёмте, – кивает Михась. – Это надо видеть. 18:10 «Прокажённый» привязан к забору за сараем по рукам и ногам. Толстый слой белой капроновой нити, которую мы с братом используем при сборке карнизов для жалюзи, намертво фиксирует запястья и лодыжки к сетке забора. Как и на всех «прокажённых», на твари нет одежды. Тело худощавое, угловатое, сплошь покрыто синяками и ссадинами. С удивлением понимаю, что это мальчишка, лет десяти-двенадцати. Глаза и нос выдают в нем ребёнка, хотя зрачки сужены, а ноздри раздуваются в бешеных попытках всосать в лёгкие весь окружающий воздух. Дыхание «прокажённых» в два раза чаще обычного, сердцебиение, если следовать логике, в четыре. На месте рта мальчишки – кровавая каверна, в которую он превратил свои изжёванные губы. У нас с Ваней вырывается вздох удивления. Витос смотрит на «прокажённого», широко открыв рот. При виде нас зверёныш выходит из оцепенения, в котором пребывал, и принимается раскачивать сетку рабицы, издавая при этом жутки горловые звуки. В кровавой каше изуродованного рта мелькают белые зубы. – Это Джон его поймал, – извещает Михась. Мы поражены ещё больше. – Да, – мой брат напускает на себя безразличный вид, – случайно. После дождя эти твари повылазили отовсюду, как черви. Когда прояснилось, я пошёл осматривать периметр. Слышу, за сараем бьётся кто-то, и шипит. Смотрю – эта тварь ногой в заборе застряла, а выбраться не может. По ходу, укрытие себе искала. Только теперь я замечаю – левая нога отродья глубоко засела в сетке, искалеченная ступня кровоточит. – Он меня не видел, прикиньте! – продолжает Женя. – У них на свету слепота какая-то… А у меня с собой только бита. Ну, я сзади подкрался, ударил по башке! Думал, убью, к чёрту. Но они пипец какие живучие! Не сдох, только отрубился. Потом пришёл Михась и предложил привязать к забору. Я-то сразу прикончить хотел, но он мне не дал. Все смотрим на Михася. – Ну, – пожимает плечами тот, – раз уж нам предстоит иметь с ними дело, неплохо бы сначала изучить их слабые места, вам не кажется? Изучить. Конечно же! Учёный, чтоб его… – Вот они боятся света, это мы уже знаем. Что ещё? «Прокажённый», словно поняв смысл сказанного, принимается биться ещё яростнее. Бесформенная пасть исторгает нечленораздельные звуки и брызги ядовитой слюны. – Ща узнаем! – говорит Витос и вдруг убегает обратно во двор. Через десять секунд он возвращается, держа в руках арбалет «Мангуст». – Чо патроны тратить, – объясняет он, накладывая стрелу на тетиву. Резонно. Стрела откроет слабые места не хуже пули. Право первого выстрела предоставляется Жене. Мой брат упирает приклад в предплечье, прицеливается. Стеклопластиковые плечи арбалета вздрагивают, спуская тетиву… Стрела попадает зверёнышу точно в левое бедро. С неприятным мясным чмоканьем наконечник входит в напряжённую плоть с внешней стороны и выходит из внутренней. Однако мальчишка рычит и извивается не больше обычного, точно и не почувствовала выстрела. – А ну дай-ка мне, – Ваня забирает арбалет у Жени и перезаряжает. Вторая стела попадает мальчишке в живот, чуть левее пупка. Ясно – Ваня целил в грудь. Тело «прокажённого» вздрагивает, живот заливает кровью из раны. Но существо продолжает извиваться в путах, вовсе не собираясь падать в обморок от болевого шока, а тем более умирать. Первая информация о «прокажённых» – твари почти нечувствительны к боли. – Думаю, вирус воздействует на болевой центр мозга, – выносит вердикт Михась. – Отсюда и высокий болевой порог. Но мы уже вошли во вкус. Нам плевать на научную сторону вопроса. В нас бушует злость, и её необходимо на ком-то сорвать. Третий выстрел мой. Стрела вонзается твари в левую половину груди – посмотрим, как они дышат с кровью в лёгких. Как оказалось, вполне себе неплохо дышат. Похоже, неизвестный штамм бешенства в «розовом дожде» вынуждает организм «прокажённого» работать на пределе, задействовать все резервы. Мальчишка продолжает хрипеть и брыкаться, но теперь вместе с заражённой слюной из его рта летят брызги крови. – Теперь я, – Витос берёт арбалет и накладывает последнюю, четвертую стрелу. Прицеливается… В следующую секунду воздух сотрясает громоподобный выстрел, и голова мальчишки исчезает в багряном мареве. |