Онлайн книга «Республика воров»
|
– Так прими же мое проклятие: да будет ночь твоим днем, да будут бледные луны твоим солнцем! – Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответила Оретта. – И вы то же возглашаете? – грозно вопросил жрец-Солнце, обращаясь к новичкам. – Да! – дружно выкрикнули они. Он грубо оттолкнул Оретту и, повернувшись ко всем спиной, замер. – Внемлите гласу Правосудия! – объявила женщина в алом одеянии с бесчисленными прорехами; лицо ее скрывала бархатная маска герцогских судей. Женщина выволокла Наску вперед и заставила ее опуститься на колени. – Моих весов ничто не избежит, но золото перевесит все, а у вас его нет. Моим устам все имена подвластны, но знатность рода превосходит все, а вы – порождение грязи. Кто посмеет мне воспротивиться? – Я, вор среди воров, – ответила Наска. – Так прими же мое проклятие: мои слуги будут взыскательны к твоим недостаткам, слепы к твоим достоинствам и глухи к твоим мольбам. – Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответила Наска. – И вы то же возглашаете? – Да! Жрица, оттолкнув Наску, повернулась ко всем спиной. – Я – Страж порядка! – объявил мужчина в кожаной маске; за спиной у него висел щит, у пояса – дубинка. Он подтащил к себе Жана и продолжил: – По велению своих господ я охраняю двери и стены. Я – цепной пес. Вашей кровью я насыщаюсь, вашими стонами услаждаю слух. Кто посмеет мне воспротивиться? – Я, вор среди воров, – ответил Жан. – Так прими же мое проклятие: и под солнцем, и под звездами я неустанно буду следовать за тобой, покуда не изловлю или покуда не склоню тебя к предательству, дабы отрекся ты от своих братьев и сестер. – Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответил Жан. – Ах вот как?! – Жрец, ожесточенно тряхнув Жана, обратился к новичкам: – И вы то же возглашаете? – Да! Страж порядка отшвырнул Жана, захохотал и повернулся ко всем спиной. Локк бросился к Жану и помог ему подняться. – Я – Палач! – возгласил третий мужчина в черном одеянии и черной же маске без украшений; он набросил петлю висельника на шею Тессо Воланти и подтащил его к себе. – Внемлите мне, несчастные! Имя мне – беспощадность. Имя мне – скорая расправа. Я – подпись на пергаменте, я – чернила на пере бесстрастного писца, я – восковая печать на вашем смертном приговоре. Я безжалостен, свиреп и ненасытен. Кто посмеет мне воспротивиться? – Я, вор среди воров, – прохрипел Тессо. – А готовы ли твои собратья в должный час разделить твою участь в равной мере, как делят награбленное? – Сначала поймай меня! – выкрикнул Тессо. – Так прими же мое проклятие: я тебя дождусь! – Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответил Тессо. – И вы, глупцы, то же возглашаете? – Да! – Вас всех ждет петля! – Жрец, сорвав веревку с шеи Тессо, оттолкнул его и отвернулся. Тессо повалился на вовремя подставленные руки Кало и Галдо. – Изыдите, жалкие призрачные видения! – крикнул Цеппи. – Убирайтесь отсюда с пустыми руками, доложите своим хозяевам о нашем дерзком бесстрашии и о нашем глубоком презрении. Четверо ряженых прошли в дальний конец подземного зала и затерялись в толпе у входа. – А теперь приносите клятву, – возгласил Цеппи. Жрица возложила на алтарь тяжелый фолиант в кожаном переплете, а жрец-гарриста поставил рядом металлическую чашу. Цеппи торжественным жестом указал на Локка, который, еле сдерживая восторженную дрожь, шагнул к алтарю. – Как тебя называют? – Локк Ламора. – Истинно ли и по своей ли воле ты поклоняешься Безымянному Тринадцатому богу? – Да. – Готов ли ты посвятить ему все свои помыслы, слова и дела с этих пор и до того дня, когда душа твоя ляжет на чашу священных весов? – Да. – Готов ли ты скрепить свою клятву кровью? – Я готов скрепить свою клятву кровью и плодами моих трудов. Цеппи протянул Локку ритуальный нож вороненой стали. – И каковы же плоды твоих трудов? – Золотая монета, украденная мною собственноручно. – Локк уколол кончиком ножа большой палец левой руки, выдавил каплю крови на золотой тирин, опустил монету в чашу и вернул нож отцу Цеппи. – Вот свод законов, измышление человеческого ума. – Цеппи указал на тяжелый фолиант. – Здесь говорится, что красть грешно. Что для тебя закон? – Слова на бумаге, – ответил Локк. – Ты отвергаешь закон? – От всего сердца. – Локк презрительно плюнул на фолиант. – Да признают и примут тебя сумеречные тени, брат мой! – Цеппи приложил прохладную сверкающую монетку к Локкову лбу. – Благословляю тебя серебром в честь лун и звезд. – Благословляю тебя пылью улиц, дорог и площадей, дабы ноги твои не знали усталости, – изрекла жрица, нанося полосу грязи на его правую щеку. – Благословляю тебя водами Каморра, приносящими богатство, которое тебе предстоит украсть, – промолвил жрец-гарриста, касаясь мокрыми пальцами левой щеки Локка. Этим и завершалась клятва верности. Локк, гордый тем, что не допустил никаких ошибок, вернулся к своим приятелям и встал чуть поодаль. Церемония продолжалась. Клятву верности принесли Наска, Жан, Тессо и Сабета, жертвенное приношение которой – дубинки стражников – вызвало одобрительные шепотки в толпе. А вот когда настал черед одного из братьев Санца, близнецы шагнули к алтарю одновременно. – По очереди, – укоризненно заметил Цеппи. Близнецы взялись за руки. – А мы хотим вместе, – заявил Кало. – Многохитрый Страж возражать не станет, – добавил Галдо. – Ну что ж, – ухмыльнулся Цеппи. – Если ему это не по нраву придется, вам же и ответ держать. Как вас называют? – Кало Джакомо Петруццо Санца. – Галдо Кастелано Молитани Санца. – Истинно ли и по своей ли воле вы поклоняетесь Безымянному Тринадцатому богу? – Да, – дружно ответили близнецы. – Готовы ли вы посвятить ему все свои помыслы, слова и дела с этих пор и до того дня, когда души ваши лягут на чашу священных весов? – Да! Окончание церемонии прошло без осложнений. Жрецы унесли с алтаря чашу, полную приношений, которые надлежало предать водам Железного моря, а отец Цеппи обратился к присутствующим: |