Онлайн книга «Росомаха. Оружие Икс»
|
– Они разорвут его на части! – закричал один из смотрителей. В конце концов, Гендри поднял глаза и встретил отчаянный взгляд Корнелиуса. – Он не сможет регенерировать, если его разорвут на кровавые кусочки, – произнес Гендри. Корнелиус резко повернулся и увидел лицо Кэрол Хайнс, которая отвернулась от монитора. – Хайнс, занимайтесь своим делом! – она снова повернулась к монитору, положила пальцы на клавиатуру, ее лицо покраснело. – Увеличьте ответную реакцию, немедленно! – приказал Корнелиус. Кэрол Хайнс ввела новые данные в передатчик, нажала клавишу отправки и стала смотреть на экран. Где-то в глубине омертвевшего мозга Логана повернулся выключатель – химическое вещество дало резкий толчок спящему участку его разума. Взрыв электрохимической активности в левой префронтальной части коры головного мозга стимулировал агрессию Логана, и в его немигающих глазах промелькнул огонек сознания. Эта вспышка продолжалась долю секунды – этого оказалось достаточно, чтобы Субъект Икс услышал, увидел, ощутил запах и осознал опасность. Но волки уже набросились на него. Вожак прыгнул вверх и врезался в мутанта, а остальные окружили его. Зубы впились в ноги, в руки, Логана повалили на землю… Слюнявые, клацающие челюсти. Жаркое, зловонное дыхание. Зубы впиваются, рвут, грызут. Злоба. Логан плыл по морю кошмарных образов и проснулся, сражаясь, – размахивая руками и нанося удары куда попало, чтобы отогнать фантомы хищников. Он с криком сел на ложе из листьев и мха. Открыл глаза и был ослеплен солнцем, потом появился чей-то силуэт, заслонивший яркий свет. – Кто… Два пальца нежно прижались к его губам. – Тише, Логан. Вы в безопасности, – успокоил его тихий голос. – Мико? – Хай. Логан заморгал. – Должно быть, мне приснился сон, – пробормотал он, и ужасные образы растаяли, словно клочья утреннего тумана. Она смотрела на него, на ее лице отражалось любопытство. – Я так плохо выгляжу утром? – проворчал он, отводя глаза. – Вовсе нет. Вы выглядите прекрасно. И у вас есть тайна. – Да ну… – Вы спали очень крепко. Я думала, вы потеряли сознание. Потом я подумала, что вы умерли, – сказала она приглушенным тоном. – Но глядя на вас при утреннем свете, я заметила эту зияющую рану у вас на груди. Кончиком указательного пальца Мико осторожно дотронулась до одной точки на его грудной клетке. – Вчера ночью она была открыта и кровоточила. К утру зажила. И даже шрама нет. Он смотрел прямо перед собой; она устроилась на земле рядом с ним. – Любой другой умер бы. – Я не такой, как другие. Она ждала молча. Наконец он заговорил: – Ты слышала о мутантах, Мико? – Хай. Но, честно говоря, я никогда не думала, что они существуют. Просто сказки, как двигать вещи силой мысли, или сенсоэкстры… – Ты хочешь сказать – экстрасенсы. Экстрасенсорное восприятие. Она кивнула. – Ну, мутанты реальны. Я знаю, потому что я – мутант. Я обнаружил это – неважно, каким образом, – всего два года назад. Это знание меня изменило, но не к лучшему. – А ваши способности? У вас они наверняка очень давно? Он повернул к ней лицо. – Я всегда понимал, что я другой, даже когда был ребенком. Люди тоже относились ко мне по-другому. Будто они знали, что во мне есть нечто неестественное. – Отчуждение. Все так себя чувствуют в молодости. – Но я не молод, Мико. Если бы я сказал тебе, сколько мне лет, ты бы мне не поверила. Разве ты не понимаешь? Во мне было нечто, отличающее меня от других. Я никогда не болел, как другие люди, раны быстро заживали. Но только когда я попал на войну, я обнаружил, насколько я в действительности отличаюсь от всех… – У вас иммунитет к болезням, и вы совсем не стареете. Разве это может быть проблемой? – Это проблема. Смотреть, как человек, которого ты любишь, стареет, страдает и умирает, а ты остаешься вечно молодым… Да, это проблема… Она поморщилась от этого сравнения. – Понимаю. Это все равно, что смотреть, как умирают отец и мать? – прошептала она. – Да. Как отец и мать. Только и твои возлюбленные тоже. И даже твои дети, если они у тебя были… Он прижал кулаки к вискам и закрыл глаза. – А я даже не знаю, почему я так от всех отличаюсь. Я всем вокруг доставлял неприятности с самого дня рождения. Я не заслужил этот «подарок». Почему именно я? – Зачем задавать вопрос, если на него нет ответа? – спросила в свою очередь Мико. – Но теперь я понимаю. – Понимаешь? А ты можешь понять? – резко спросил он. – Я жил в Японии. Я знаком с вашим языком, с вашим обществом, с вашими обычаями. Японцы делают большую ставку на конформизм. В вашем мире я бы еще больше отличался от всех. Такие, как ты, этого никогда не поймут. Мико покачала головой. – Не будьте так в этом уверены, Логан-сан. Я тоже знаю, что значит быть изгоем. – Что, вылетела из третьего класса? – Вы когда-нибудь слышали о женщинах для отдыха? – О проститутках? – Не о проститутках, Логан. О рабынях своих хозяев-японцев. Во время Второй мировой войны солдаты забирали из дома тысячи женщин и использовали их. Моя бабушка была женщиной для отдыха, ее увел с фермы в Корее высокопоставленный офицер и привез в Токио в качестве любовницы. Моя мать была их ребенком. Рассказывая все это, Мико вертела кольцо на среднем пальце. – После войны корейцы не принимали этих женщин обратно, потому что они считались опозоренными. Многие родили детей от японцев. Такие дети – изгои в обеих странах, как и их дети, даже сегодня, в наше просвещенное время. Гул пролетающего высоко над головой реактивного истребителя заставил их ненадолго замолчать. Самолет исчез так же быстро, как появился. – Вы говорите, что знаете японское общество, Логан-сан, – продолжала Мико. – Вам известно, что детей смешанной национальности не принимают в лучшие школы, какими бы талантливыми или умными они ни были? Вы знали, что нас берут на работу на самые низшие должности в японских корпорациях – секретарш или офис-менеджеров, и выше нам никогда не подняться? – Поэтому ты пошла на гражданскую службу? – спросил Логан. – Да. Меня взяли в разведку потому, что я была им полезна. Я владела навыками, которые им нужны – говорила по-корейски без акцента, могла сойти за кореянку при необходимости. Я это делала, выполняя задания в прошлом. |