Книга Русская мафия желает познакомиться, страница 30 – Марина Серова

– И они подтвердят ваши слова?

– Разумеется! Так что оставьте ваши намеки о заинтересованных лицах, они звучат оскорбительно. Я профессионал, специалист своего дела, и моя помощь обязательно пригодится следственной группе. Так что нам лучше сотрудничать. И, кстати, не советую злить меня или оскорблять!

– Прошу меня извинить. Но здесь, на Северных территориях, мы ничего не слыхали о Евгении Охотниковой. Я знаю лишь одно: вы сотрудник Рогозина, настойчиво пытаетесь участвовать в расследовании и вмешиваетесь во все процессуальные действия. Что я могу предполагать? Первое, что приходит в голову – вы будете вести свою игру и, разумеется, действовать в интересах господина Рогозина.

– Ваши предположения ошибочны. Настоящий детектив никогда не поступится истиной в угоду работодателю. Я много раз сотрудничала со следственными органами моей страны. Если желаете, вы можете навести подробные справки.

– Хорошо.

– Вам нужно сообщить имена, к кому обратиться?

– Спасибо, я наведу справки по своим каналам.

– Договорились.

– Тогда давайте больше пока не поднимать эту тему. Что же касается алиби господина Рогозина, давайте вернемся к его обсуждению после допросов свидетелей.

– Согласна. Только это еще не все мои возражения. Сразу после смерти девушки Рогозин распорядился закрыть помещение и вызвать полицейских. Осмотр провели ваши оперативники, ваш коронер осмотрел тело, провел вскрытие и выдал заключение, что смерть не была насильственной. Ее причиной явились слабое здоровье девушки и жаркий климат. А теперь вы в этом сомневаетесь, оспариваете выводы ваших же специалистов. На каком основании? Опираясь на анонимную кляузу?

– Но остальные его сведения, которые касаются госпожи Рогозиной, полностью подтвердились. Что же касается гибели Милиной, то вы, похоже, сами не слишком поверили в то, что девушка умерла от инсульта, – парировал полицейский, – и стали требовать проведения дополнительных исследований.

– Да, это так. Но мои опасения не подтвердились, коронер настаивал на первоначальном диагнозе.

– Понимаю. Но мы не можем оставить без внимания новые сведения и теперь будем вынуждены все еще раз проверить, провести полное расследование.

– Это замечательно.

– Вы находите? – Полицейский заподозрил в моих словах скрытый подвох. Это было видно по тому, как он внимательно и озадаченно вглядывается в мое лицо.

– Конечно, – серьезно кивнула я, – если есть сомнения, все заново проверить необходимо. Но тогда вы должны знать еще одну вещь. Я начала расследование и настаивала на проведении анализов, потому что опасалась за жизнь самого господина Рогозина.

– Неужели? – с сомнением протянул чиновник.

– Можете не сомневаться в этом.

– В любом случае господин Рогозин признался, что Галина Милина была его любовницей.

– Но это не значит, что он ее убил. То есть его признание ничего не доказывает.

– Ошибаетесь, уважаемая. Господин Рогозин скрыл этот пикантный факт от предварительного следствия, что говорит о наличии умысла.

– Подумайте сами, инспектор! Почти все женатые мужчины, которые имеют любовницу, склонны скрывать это от посторонних людей и от жены. Но далеко не все при этом планируют избавиться от обеих женщин.

– Вы защищаете Рогозина с таким энтузиазмом и пылом… – прищелкнул языком инспектор Смит и покачал головой.

– Потому что совершенно убеждена в невиновности господина Рогозина. Он мой давний друг и очень хороший человек.

Инспектор Смит указал мне на глубокий продолговатый след на земле.

– Смотрите, именно здесь ваш клиент протащил свою жену, как мешок с мусором, чтобы выбросить тело в море. Хорошие люди так не поступают.

– А вы совершенно уверены, что Елизавета мертва?

– В этом не может быть сомнений. Лично я считаю Рогозина циничным и жестоким убийцей, который недостоин снисхождения. И когда мы найдем тело женщины, соберем достаточное количество улик, прокуратура будет готова выдвинуть обвинения. Тогда нам придется пересмотреть нашу договоренность относительно места содержания господина Рогозина.

– Согласна. А что именно вы собираетесь здесь обнаружить? – поинтересовалась я, глядя, как криминалист берет пробы почвы.

– В процессе волочения тело может оставлять следы, например частицы волокна от одежды.

– Вы хотите обнаружить их прямо в почве?

– Нет. Я снял обрывок волокна, предположительно льна, бежевого цвета, вот с этого куста, – вместо инспектора ответил мне криминалист, – а почву беру на всякий случай. Возможно, там будут обнаружены следы крови. Но если найдутся свидетели, которые дадут показания, что видели госпожу Рогозину в бежевом жакете или пиджаке, можно считать доказанным, что это след от волочения ее тела.

– Скажите, вам лично доводилось видеть Елизавету? – поинтересовалась я у инспектора Смита.

– Нет, не имел чести быть представленным ей.

– Понятно. Лиза очень стройная, худенькая девушка.

– Была, – поправил меня инспектор.

– Да, видимо, была. Но все равно, мне сложно представить, что Андрею, крепкому тренированному парню, пришлось тащить ее тело волоком, оставляя на своем пути эти жуткие следы.

– Что вы хотите этим сказать, Евгения?

– Что все это не имеет смысла! Муж убивает жену, устраивает в доме погром…

– Соседи не могли ничего слышать. Следующий на берегу коттедж не занят, а тот, в котором живет семья, находится слишком далеко, – поспешил заверить меня инспектор Смит.

– Допустим. Но я хочу сказать не совсем это. Представим на минутку, что Андрей действительно убил жену. Вам известно, каким способом? Орудие убийства нашли?

– Нет, пока найти ничего не удалось. А сам господин Рогозин сказал, что крепко спал ночью и ничего подобного не делал. То есть он отказывается давать правдивые показания.

– Ладно, допустим, что Рогозин убил жену. Но вместо того, чтобы отнести достаточно легкое тело в море, он зачем-то его волочит по земле и оставляет жуткие следы, которые недвусмысленно указывают на совершенное преступление.

– Позволю себе заметить, – ядовитым тоном парировал инспектор Смит, – что эти, как вы выражаетесь, «жуткие следы» находятся по всему дому, и в изобилии!

– Именно, вы просто уловили мою невысказанную мысль! Предположим, Рогозин убил жену, утопил тело, избавился от орудия убийства, каким бы оно ни было. А потом вернулся в свой разгромленный коттедж, спокойно улегся спать и крепко спал до вашего появления?! Ведь вы сами со своими офицерами свидетельствовали, что разбудили моего клиента. Скажите, это возможно, по-вашему? Кто так поступает? Какие нужно иметь, не знаю, нервную систему, душевную организацию? В конце концов, где здравый смысл и чувство самосохранения?