Книга Командировочные расходы, страница 61 – Николай Бенгин

– Это ж номер моей каюты, – растерянно бормотал он, – и панно это как раз напротив входа. Это, значит, они у меня тут и ходят, а я действительно стрелять собрался. Прямо сквозь дверь. Да что со мной?!

Некоторое время он тихо сидел, потел и вытирал лоб платком, а потом мысли его приняли другое направление. Он злобно потыкал пальцем в пассажирский браслет.

– Привет. У тебя все в порядке? – голос Штимера прозвучал чуть-чуть озабоченно.

– Куда вы все, к черту, девались? – рявкнул Биллинг.

– Что случилось, Бил?

– Это я у тебя хотел спросить. Что, черт побери, случилось?!

– Перестань чертыхаться и поясни, почему вопишь? Я уже понял, что ты цел и не в духе.

– Это ты мне бластер вернул?

– Вернул командор, если быть точным, и что в этом плохого?

– Так! С этим понятно. А что, разбудить меня нельзя было?

– Не знаю, не пробовал.

– Вот именно!

– Ну, короче. Ты просто спросонья орешь, или по делу что?

Биллинг не нашелся, что ответить, и молча выключил телеком. Продолжая мысленно чертыхаться, он сунул бластер назад в кобуру, потом грузно встал с кресла лицом ко входу:

– Открыть дверь!

И дверь послушно распахнулась.

* * *

Джаны вошли один за другим все тем же церемониальным шагом и остановились плечом к плечу, молча уставившись на Биллинга. Безукоризненно белые одеяния подчеркивали благородные черты загорелых лиц. Биллинг переводил взгляд с одного на другого, тщетно пытаясь определить, которому же из адептов недавно надрали уши.

– Рад! – загудел один из них, и Биллинг решил, что, наверно, именно он – тот потерпевший. – Рад приветствовать вас! И радость моя велика!

– Радость велика, – сочным баритоном подтвердил второй.

– Здравствуйте, – собственный голос показался Биллингу несолидным и визгливым.

– Мое имя Элимон, – продолжал первый, – это мой брат, а Ваше имя – Биллинг. Я прав?

– Да.

– Мы здесь, чтобы разобраться в том, что же произошло. Вы поможете?

– Ну что же, давайте попробуем, – Биллинг кивнул в сторону овального стола, – Располагайтесь.

– Благодарю, что решили уделить время нашей конкретной проблеме, – вновь загудел джан, когда все расселись по креслам, – однако я хотел бы начать немного издалека. Истина, как правило, прячется в тени, которую отбрасывает прошлое. Но мрак – это не просто отсутствие света, это гнездо неизвестности, которое не стоит оставлять за спиной.

Биллинг обратил внимание на позы джанов – оба сидели неподвижно и прямо, но как будто совсем без усилий и внутреннего напряжения. И тот, кто говорил, и тот, что помалкивал, спокойно и доброжелательно смотрели прямо в лицо инспектора.

– Мы, я говорю о себе и брате, принадлежим к Общине Гармонии, – продолжал Элимон, – и поэтому часто, слишком часто натыкаемся на слепую враждебность или откровенную злонамеренность. Мы знаем, что это неизбежности нашего пути, и потому стараемся всегда быть наготове. Но мы знаем также, что огромное большинство людей в глубине сердца чувствуют простую правду Общины и ложь ее врагов.

– У нас на Короне, насколько знаю, ваша Община запрещена, – заметил Биллинг. – Был специальный Указ, но к инциденту в триста третьей каюте это никакого отношения не имеет.

– Не совсем так. Указ «О безопасности свободы совести», изданный вашим Венценосным Консулом, запретил деятельность некоторых сект и религиозных учений на территории Короны. К сожалению, в текст Указа попало упоминание нашей Общины. Но мы не имеем отношения к религии, и потому, несмотря на все старания врагов, запрет коснулся лишь наших публичных выступлений. В частных беседах, вот как сейчас, мы можем открыто рассказывать о наших мечтах, о нашей работе. Вы, наверное, удивляетесь, зачем говорю про это?

– Честно говоря, пока не понимаю, к чему вы клоните.

– Командор Третьего уровня уведомил нас о происшедшем, однако не слишком подробно, и до сих пор не смог выкроить время для личной встречи, – Элимон укоризненно качнул головой. – Однако из его сообщения я понял, что вы не хотели причинить нам зло и разрушения, что вас ввели в заблуждение.

– Совершенно верно.

– У меня нет оснований не верить вам. Вместе с тем, полагаю, все это не случайно. Кто-то воспользовался вашей доверчивостью.

– Наша доверчивость плюс ваша открытая дверь.

– Наш дом всегда открыт, тем более здесь, на люкслайнере, где не бывает дверных звонков, и незваным гостям, вроде нас, – джан виновато улыбнулся, – приходится совершать ожидание у входа.

– А-а-а, да. Действительно, – Биллинг на секунду смешался.

– К нам часто заходят совсем незнакомые люди, мы радуемся этому.

– Но ведь вас никого не было!

– Поймите – нам нечего скрывать, у нас просто нет тайн.

– А эти ваши манекены? Зачем они?

– Я же говорил, что надо начинать немного издалека. Давайте я чуть-чуть расскажу о нас, потом вы о себе, и затем мы вместе подумаем об этом странном происшествии в каюте.

Биллинг хмуро кивнул. На самом деле он крайне мало знал о джанах, собственно, ничего толком не знал, за исключением слухов о тайной, могущественной секте, куда уходят целыми семьями без возврата, как в омут.

– Наше поведение часто называют странным, – начал Элимон, – потому что мы поступаем не как все, а как сами считаем нужным. Простой порядок жизни, свободный от бессмысленных страхов и утомительных условностей, кажется удивительным. Вот, например, секс. Для нас это приятное и полезное дело, без надуманных ограничений, но и без не нужных никому эксцессов. Мужчины, в большинстве своем, хотели бы заниматься сексом с молодыми, красивыми женщинами, а что делать остальным? У женщин свои мечты. Неразделенные чувства, запретные желания – это зло, глубинный источник множества бед. А решение на поверхности.

– Безотказные секс-манекены?

– Ха! – Элимон неожиданно по-мальчишески улыбнулся. – Видели б вы сейчас свое лицо. Снисходительное понимание пополам с легкой иронией. Но все не так просто.

– Неужели?

– Каждый из нас может располагать не просто манекеном, а полной физической и психологической копией любого другого члена Общины, конечно, копией модифицированной – без самоосознания и с безоговорочной влюбленностью в хозяина.

– И всем это нравится?

– Когда мучает жажда, вам хочется чистой воды и не так уж важно, откуда она. Конечно, приятней напиться из родника, чем из пробирки, но не стоит из этого делать катастрофу. Мы считаем, что в мире без того слишком много проблем. Когда двоим хочется заняться любовью, это прекрасно, но когда только одному – тоже неплохо.