Книга Лорды Белого Замка, страница 100 – Элизабет Чедвик (Англия)

Некоторое время Фульк не мог ответить, поскольку они целовались. Эммелина тактично отвернулась.

– Там, где я и говорил, при дворе Лливелина ап Иорверта, – сказал он, когда их губы оторвались друг от друга. – Мод, я так беспокоился за тебя.

– Тогда почему не приехал раньше? – Она не могла удержаться, ей надо было это спросить, хотя она и пообещала себе, что не будет допрашивать и упрекать супруга.

– Потому что я предложил Лливелину свой меч, и принц согласился. Последние две недели я преследовал его врага Гвенвинвина.

Мод искоса разглядывала мужа:

– То есть теперь ты служишь наемником у Лливелина?

– И более того, – сказал он, сверкнув глазами, – принц собирается помочь мне возвратить Уиттингтон, а потом я буду от его имени хранителем замка.

– Фульк, по-твоему, это нормально?

– Ну, поскольку я сложил с себя вассальную клятву Иоанну, то теперь волен принести ее кому угодно, – усмехнулся Фульк и добавил, мрачно сверкнув глазами: – Приграничные бароны – сами себе закон. Между валлийцами и нормандцами всегда заключались союзы, когда это устраивало обе стороны. – Он встал, подошел к окну и с тревогой выглянул наружу. – Я привез с собой из Уэльса достаточно людей, чтобы захватить Уиттингтон.

Мод наблюдала, как прямо Фульк держит спину, как одной рукой опирается о стену, а другой сжимает рукоять меча, рассеянно выстукивая пальцами ритм. Комната казалась слишком маленькой, чтобы вместить его энергию. Мод переполняли противоречивые чувства: страх, любовь и гордость. Первое она спрятала поглубже и постаралась, чтобы последние два отчетливо прозвучали в ее голосе, когда она заговорит.

Мод откинула покрывало, подошла и встала рядом с Фульком.

– Это хорошая новость, – тихо сказала она, положив руку на живот. – Значит, наш первенец родится там.

Фульк резко обернулся и уставился на жену во все глаза:

– Ты беременна?

– Так говорит Эммелина, и я не могу усомниться в ее словах, потому что все признаки налицо.

Фульк схватил Мод в объятия и прижал к жесткому металлу хауберка, а когда она ахнула, отпустил, словно обжегшись. И перевел взгляд на ее живот, словно рассчитывал увидеть, как тот распухает у него на глазах.

– Когда? – спросил он.

– Ну, думаю, где-то на Сретение. Ты не рад?

У Фулька нервно дернулся кадык.

– Рад, конечно! – хрипло сказал он. – Но мне и страшно тоже.

– Страшно? – Мод едва сдержалась, чтобы не ответить, что это ей должно быть страшно: ведь ему не придется вынашивать и рожать дитя. – И чего же ты боишься?

Он сухо рассмеялся:

– Всего несколько месяцев тому назад я отвечал лишь за самого себя да за своих братьев. Потом я женился на тебе, а теперь ты ждешь ребенка.

Мод скрестила руки. И тут же ощутила, какими невероятно чувствительными стали ее груди.

– Никто не заставлял тебя жениться, ты сделал это по доброй воле.

– О Господи! У меня на этот счет нет никаких сожалений, и никогда не будет. Я же имел в виду совсем иное. – Фульк хотел снова обнять жену, но посмотрел на свои руки, словно они были какими-то неуклюжими граблями, и опустил их. – Я хочу защитить тебя, хочу уберечь вас с ребенком от всех бед, так неистово хочу, что боюсь не справиться.

– Я уже говорила тебе: я не стеклянная, – сказала Мод, кладя его руки себе на талию. – И не стоит недооценивать нас обоих. Я крепкая, как закаленная сталь, а ты – мой щит. Мы выстоим.

Она притянула мужа к себе и поцеловала. Ее окутал запах лошадей и пота, но она купалась в нем, поскольку эти ароматы лишь усиливали радость от возвращения Фулька.

– Ты собираешься раздеться и снять оружие или это лишь мимолетный визит, после которого ты снова бросишь безутешную супругу в одиночестве? – спросила Мод, покусывая его за ухо.

– Никто тебя не бросал! – запротестовал он.

– Но со стороны это выглядело именно так. – Мод проворно расстегнула ему пояс. – И теперь ты должен искупить свою вину.

Ее дыхание соблазнительно участилось от предвкушения удовольствия.

– Искупить свою вину? – тихонько повторил Фульк, и его взгляд метнулся к кровати, где лежало призывно распахнутое покрывало. По лицу Фулька медленно расплылась улыбка. – Думаю, это будет не слишком трудно.

Мод прищурилась.

– Ты полагаешь? – загадочно переспросила она. – Ну что ж, посмотрим.

– Да, – сказал Фульк, высвобождая прядку волос Мод, – ты права, тебя нужно немедленно утешить. Я еще никогда в жизни не встречал такой безутешной женщины. – И тут же ойкнул, получив локтем под ребра.

Простыни были беспорядочно смяты, и некоторые валялись на полу, вперемешку с впопыхах разбросанной одеждой.

– Надеюсь, компенсации вас удовлетворили, миледи?

Мод изящно потянулась и коварно посмотрела на мужа из-под полуприкрытых ресниц.

– А если я скажу «нет»?

– Буду считать тебя самой жадной и ненасытной из женщин.

– А я такая и есть, – промурлыкала она, проводя пальцем по его бицепсу. – Боюсь, ты еще даже не представляешь себе моих аппетитов.

И, словно подтверждая слова Мод, ее желудок громко заурчал. С утра она ничего не ела, кроме овсяных лепешек, а сейчас солнце уже перевалило за полдень. Дурнота по-прежнему таилась где-то глубоко внутри, но она была ничто по сравнению с пожирающим ее голодом. Так подействовали на Мод облегчение, которое она испытала после приезда Фулька, и страстная любовная баталия.

Фульк рассмеялся.

– Ну ладно, придется обратиться за помощью к мужчине, который сумеет удовлетворить аппетиты этой ненасытной женщины. Я знаю, кто нам поможет, – сказал он и, натянув рубашку и котту и сунув ноги в башмаки, направился к двери.

– Куда ты? – приподнялась на локте Мод.

– К повару, конечно. А ты думала, о ком я говорю?

Мод швырнула в него подушкой.

Встав с постели, она надела сорочку и, расчесывая волосы, подошла к окну. Двор был полон солдат, которые разбивали лагерь: это были люди Фулька и Лливелина. Последние – все сплошь босиком. Валлийцы постарше щеголяли пышными усами. У многих были длинные луки из тиса и ясеня – грозное оружие, с виду небольшое, но смертоносное в действии. От мысли о возможной битве Мод поежилась.

Фульк вернулся с большим деревянным блюдом: жареная курица, хлеб, сыр и вино. У Мод потекли слюнки. Голод внезапно стал невыносимым, и, не успел Фульк опустить поднос, как она схватила ножку курицы и жадно вонзила в нее зубы.

Он с притворным ужасом наблюдал за женой.

– Слава Богу, что ты хотя бы меня так не кусала! – воскликнул Фульк.

– Ты легко отделался, – пробормотала она с полным ртом и осеклась, бросив взгляд на дверь.