Онлайн книга «Принцесса-Невеста»
|
– Чокнутое заведеньице, – сказал Иньиго, шагая мимо больших клеток с гепардами, колибри и прочими быстрыми тварями; в конце коридора висела табличка «На второй уровень». За дверью вниз уводила очень крутая лестница. – Осторожно, – сказал Иньиго. – Держись ко мне поближе и не падай. Они направились на второй этаж. – Если я что-то скажу, обещаешь не смеяться, не издеваться и не обзываться? – спросил Феззик. – Даю слово, – кивнул Иньиго. – Мне страшно до ужаса, – сказал Феззик. – Наберись мужества, – парировал Иньиго. – Ой, какая рифма удачная… – Хотя обстановочка мрачная, – сочинил новую Иньиго, весьма довольный собой, спускаясь все ниже, радуясь, что Феззик успокаивается; тут Иньиго улыбнулся и похлопал великана по плечищу, потому что Феззик ведь такой славный парень. Но в самой глубине у Иньиго узлами скручивалось нутро. Его пугало и потрясало, что такому сильному, такому бесконечно могучему человеку до ужаса страшно; пока Феззик не заговорил, Иньиго считал, что до ужаса страшно ему одному, – а раз страшно обоим, в случае паники им не светит ничего хорошего. Кто-то должен сохранить здравый ум, и Иньиго автоматически решил, что поскольку у Феззика здравого ума не в избытке, сохранить его будет нетрудно. Ан не сложилось. Что ж, подумал Иньиго, значит, будем избегать паники, вот и все дела. Прямая и очень длинная лестница в конце концов закончилась. Под ней была еще одна дверь. Феззик толкнул. Дверь открылась. Снова коридор, и в нем клетки – правда, большие, – а в клетках ржут огромные гиппопотамы и сердито плещется в лужице двадцатифутовый аллигатор. – Поспешим, – сказал Иньиго, ускоряя шаг. – Хоть и охота поглазеть. – И почти бегом кинулся к табличке «На третий уровень». Он открыл дверь и глянул вниз, а Феззик глянул ему через плечо. – Хм… – сказал Иньиго. Тут лестница была другая. Совсем не так крута и на полпути сворачивала прочь с глаз – глядя сверху и готовясь к спуску, они не видели, что их ждет. Высоко по стенам, так, что не достать, горели странные свечи. Тени от них получались очень длинные и тощие. – Да уж, я рос в других условиях и не жалею ничуть, – попытался сострить Иньиго. – Жуть, – сказал Феззик, не успев вовремя проглотить рифму. Тут Иньиго взорвался: – Ну честное слово! Если не можешь держать себя в руках, я тебя отправлю назад, будешь ждать наверху в полном одиночестве. – Не бросай меня; то есть не гони. Пожалуйста. Я хотел сказать «путь», не знаю, откуда взялось «ж». – Никакого терпения с тобой не напасешься; пошли скорее, – велел Иньиго и зашагал по изогнутой лестнице; Феззик тоже пошел, и едва за ними захлопнулась дверь, произошли два события разом: (1) В двери явно щелкнул запор. (2) Погасли все свечи на стенах. – НЕ БОЙСЯ! – заорал Иньиго. – Я НЕ БОЮСЬ, НЕ БОЮСЬ! – заорал в ответ Феззик. И, сглотнув сердце в горле, выдавил: – Что будем делать? – П-п-п-проще п-п-п-простого, – помолчав, ответил Иньиго. – Тебе тоже страшно? – из темноты спросил Феззик. – Ни… сколько, – очень старательно выговорил Иньиго. – И вообще, я хотел сказать «легче легкого»; не знаю, откуда взялось «п-п-п-п». Значит, так. Вернуться нельзя, торчать здесь незачем – надо двигаться вперед, что мы и делали, пока не случились вот эти мелочи. Вниз. Наш путь лежит вниз, Феззик, но я вижу, что тебе чуточку неуютно, и поэтому я, по доброте душевной, разрешаю тебе идти не позади меня и не впереди, а бок о бок, шаг в шаг, и положи руку мне на плечи, тебе так, пожалуй, будет спокойнее, а я, чтобы ты не чувствовал себя идиотом, положу руку на плечи тебе, и под защитой друг друга мы благополучно вместе спустимся. – А ты возьмешь шпагу в свободную руку? – Уже. А ты сожмешь свободную руку в кулак? – Уже. – Тогда рассмотрим плюсы нашего положения: у нас приключение, Феззик; многим людям до самой смерти не выпадает такая удача. Они одолели одну ступеньку. Затем другую. Затем попривыкли и одолели две и три. – Как думаешь, зачем дверь заперли? – на ходу спросил Феззик. – Я подозреваю, чтобы экскурсия вышла пикантнее, – отвечал Иньиго. Ответ, конечно, слабоват, но ничего лучше в голову не пришло. – Поворот, – сказал Феззик, и они замедлили шаг, плавно обогнули угол, зашагали дальше. – И свечи поэтому выключили? Для пикантности? – Скорее всего. Не стискивай меня так сильно… – Это ты меня не стискивай… Тут они поняли, что дело табак. Много лет зоологи, специалисты по фауне джунглей, спорят не на жизнь, а на смерть о том, какая из гигантских змей крупнее. Сторонники анаконды настырно славят особь с Ориноко, весившую пятьсот с лишним фунтов, а приверженцы питона неизменно им отвечают, что иероглифовый питон, обнаруженный неподалеку от Замбези, был длиною тридцать четыре фута и семь дюймов. Разумеется, это дурацкий спор, потому что «крупный» – размытое понятие и в серьезной дискуссии от него никакого проку. Но любой вдумчивый змеевед, к какой бы школе ни принадлежал, готов признать, что арабский гигантофис, хотя короче питона и легче анаконды, быстрее и прожорливее обоих, а особь, принадлежавшая принцу Хампердинку, не только отличалась замечательным проворством и гибкостью, но к тому же вечно пребывала вблизи от грани голодной смерти, и ее первое кольцо обрушилось молнией, стиснув Иньиго с Феззиком кисти, отчего кулак и шпага сделались бесполезны, а второе кольцо сжало им локти и… – Сделай что-нибудь! – закричал Иньиго. – Я не могу… она меня поймала… сам сделай что-нибудь… – Дерись, Феззик… – Она слишком сильная… – Ты сильнее всех… Третье кольцо обрушилось на плечи, а четвертое, последнее, предназначалось на горло, и Иньиго зашептал в ужасе, потому что уже слышал сопение этой твари, чуял ее дыхание: – Дерись… я… я… Трясясь от страха, Феззик прошептал: – Прости меня, Иньиго. – Ой, Феззик… Феззик… – Что?.. – Я припас для тебя такие рифмы… – Какие рифмы?.. Молчание. Сжалось четвертое кольцо. – Какие рифмы, Иньиго? Молчание. Сопит змея. – Иньиго, я хочу напоследок узнать рифмы… Иньиго, я правда хочу знать… Иньиго, скажи рифмы. – И Феззик уже сильно разозлился, и, более того, разъярился до умопомрачения, и выдрал одну кисть из первого змеиного кольца, отчего стало чуточку полегче вылезти из второго, и освободившейся рукой освободил другую руку, и уже орал во всю глотку: – Ты никуда не умрешь, пока не скажешь рифмы! – и сам удивлялся, какой мощный у него голос, звучный бас, и кто вообще такая эта змея, чего она пристала, когда Феззику нужно рифмы узнать, и обе руки вылезли из трех нижних колец, и к тому же Феззик рассвирепел оттого, что ему мешают, и нащупал, где дышит змея, и он не знал, бывает ли у змей шея, но, короче, тот кусок змеи, который ниже пасти, – Феззик сжал его обеими ручищами и саданул змеиной башкой об стену, а змея зашипела и давай плеваться, но четвертое кольцо ослабло, и Феззик саданул змеей об стену еще разок, потом еще, потом хорошенько размахнулся и принялся лупить этой тварью по стенам, как туземная прачка, что отбивает юбку о камни, а когда змея издохла, Иньиго сказал: |